Иоанн так усердствовал в исполнении своих супружеских обязанностей, что к октябрю, когда голову Изабеллы наконец увенчала вожделенная корона, она мечтала лишь о покое.
Молодая королева уже поняла, что жестокий, лживый и слабохарактерный Иоанн был самым обыкновенным тираном. В довершение всего он оказался трусом. От всех жизненных невзгод он искал забвения в объятиях жены…
Тем временем из Ангулема приходили неутешительные вести. Возглавив мятеж баронов в Пуату, Гуго Лузиньянский предал своего сюзерена. Отвергнутый жених намеревался завоевать английские владения на континенте и присоединить их к французской короне. Однако благодаря мужеству и самоотверженности войск Иоанна этого не произошло, хотя Гуго, разбитый, но не усмиренный, призвал на подмогу Филиппа Августа.
Давняя вражда вновь разгоралась, словно и не было мирного договора между Францией и Англией. Вдруг вспомнив о том, что Иоанн, герцог Нормандский, вступив на английский престол, не принес вассальной присяги своему французскому повелителю, Филипп Август вызвал его на суд пэров Франции. Иоанн не подчинился, несмотря на уговоры Изабеллы, твердившей, что Филиппу следует объявить войну, а взбунтовавшихся баронов – примерно наказать. Но ее супруг наотрез отказывался переплыть Ла-Манш, поскольку не питал иллюзий насчет своих полководческих талантов. К тому же он ненавидел походную жизнь.
– Лучше подождем, радость моя, – сказал он жене. – Говорят, что Гуго Лузиньянский собрался жениться, а это значит, что спокойствие воцарится само собой…
– Как это – собрался жениться?! – вознегодовала Изабелла, которую странным образом потрясла неожиданная новость.
– Давно пора, – презрительно заметил Иоанн, бросив на жену ревнивый взгляд.
Изабелла нахмурила брови. Она не допускала и мысли о том, что ее можно забыть и уже тем более на кого-то променять. Молодая женщина искренне считала, что мужчина, которого она хоть на мгновение одарила своей благосклонностью, обязан вечно хранить ей верность. Она, словно бы забыв, что бросила жениха у алтаря, долгими бессонными ночами представляла, как безутешный Гуго с крепостной стены своего замка с тоской глядит в сторону далекой Англии…
– Какая наглость! – воскликнула Изабелла, неукротимое воображение которой рисовало теперь совсем иную картину: Гуго, обнимая прелестную девушку, с улыбкой клянется ей в вечной любви… В то время как она, Изабелла, вынуждена день за днем терпеть домогательства опостылевшего мужа! Тут красавица вдруг спохватилась, вспомнив о стоявшем рядом супруге. – Невероятная наглость! – повторила она с не меньшим пылом и добавила: – Как он посмел бунтовать против своего короля!
Отношения с Францией все больше обострялись. Иоанн опять отказался явиться на суд пэров, особо вознегодовавших