Белка замешкалась, раздумывая, нужно ли ей кланяться, делать реверанс, или еще что-нибудь, и очень удивилась, когда герцогиня просто взяла ее за руку. Пальцы у нее были тонкие и бледные, как произведения ювелирного искусства, но сильные.
– Очень рада познакомиться с подругой моего сына, – улыбнулась Франсуаза, выделив слово «подруга». – Ах ты, Великая Сопричастность, вас же надо устроить!
Она тронула изящный матовый браслет на запястье, и в комнату тут же заглянула приятная девушка в форменной одежде.
– Покажите нашей гостье ее покои, Мирми! Изабелла, вам следует переодеться к прощальному ужину.
Белка с ужасом вспомнила о том, что у нее нет ни одного платья, однако Джей пришел на помощь:
– Мы – студенты Фартума, мама, нам полагается носить форму.
– А, ну тогда конечно, – кивнула герцогиня.
Изабелла выдохнула и поспешила за горничной.
Выделенные ей покои оказались трехкомнатными, с шикарным бассейном и таким навороченным санузлом, что она тысячу раз возблагодарила Спасителя за то, что тот в свое время познакомил ее с Дэль, которая прекрасно разбиралась в подобных технологических наворотах.
– Прощание в семь, ноэль, ужин – в восемь. А сейчас освежитесь и отдохните. Вам что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо!
Белка отпустила прислугу царственным взмахом руки, на мгновение представив себя женщиной по имени Франсуаза. И ей стало смешно. Девчонке с Кальмерана разве суждено носить платья с такой королевской грацией, иметь такой цвет, а главное выражение лица, как у высокородной тайшелки?
Она отправилась в ванную, приняла душ, на всякий случай почистила форму и сапоги, и в одном белье упала на огромную кровать, на которой можно было лежать вдоль, поперек и по диагонали – место, явно рассчитанное не на одного человека! Подумав об этом, Белка хмыкнула. Странное чувство духовного родства, что робко проросло тогда, когда она неожиданно рассказала Джею о своем аресте и попадании в Фартум, для нее оказалось куда более удивительным и ценным, чем возможность завести с ним постельную интрижку. К ее облегчению, Анджей, похоже, думал так же, и, несмотря на то, что проводил вдвоем с кальмеранкой много времени, подтягивая ее по многим предметам, никогда не делал попыток соблазнить. Изабелла не призналась бы никому, но за это она горячо благодарила Спасителя, ведь для нее после Сальваореса не осталось в близости ни неизведанного, ни интересного. Однако поначалу она переживала за Джея, поскольку считала, что с ним что-то не так, раз он не пристает к ней, а напрямую спросить не решалась. Но однажды она застала его в одном из укромных мест университета, целующимся с девушкой на курс старше и… испытала облегчение. По всей видимости, у Анджея существовали определенные принципы, включающие запрет на романы с девушками из своей «команды». Он и на Дэль, которая была намного