МЕНЬШЕВИК. А в партийном? Как в партийном?
ПРОСКУНЯКОВ. Я не собираюсь ни с кем сводить счеты в момент, который по своей позорности близок к Бресту. Ребенок, который видит, как его отец, только что получивший плевок в лицо, вместо пощечины оскорбителю начинает снимать пылинки с его плечиков, навсегда и отныне потеряет любовь к такому отцу и веру в него.
БЛЮХЕР. Даже Достоевский такой темы не брался решать, быть может, наоборот, ребенок поймет всю трудность положения и поможет отцу пережить ужас оскорбления.
ПРОСКУНЯКОВ. Политика – не арена для литературных упражнений! Перестаньте жонглировать терминами! Я присоединяюсь к тем, кто выступает против переговоров с Японией и кто требует войны с нею!
БЛЮХЕР. Или вы демагог, или – в лучшем случае – неумный человек!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Я призываю всех к спокойствию.
ШРЕЙБЕР. Великолепный образчик новоявленного барства! Дубина, которая в равной степени бьет и правого, и неправого. А главное – ищущего! Ищущий, да убоись дубины Блюхера! Не смей высказывать суждения о тех, кто надругался над твоей родиной! Не моги думать! Повторяй догмы – это лучший образчик патриотизма! Я всегда был противником Проскунякова! Сегодня я стал его союзником! Повторяю, мне противна идея переговоров с желтыми! Запад есть Запад, Восток есть Восток! Я – против переговоров! Я – за продолжение войны!
БЛЮХЕР. Браво! Слышишь, Проскуняков, народники поняли тебя, большевика!
Слышны протяжные паровозные гудки. БЛЮХЕР отходит на край сцены, туда, где, возможно, было окно, тень от окна, солнечный луч. Останавливается и долго смотрит туда откуда доносятся паровозные гудки – тревожные и надсадные.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ. Что там такое? Закрыть окно надо…
БЛЮХЕР. От этого не уйдешь… Голодающих детишек с Поволжья привезли… Вон, серенькие все… Рученьки, как спички…
ПРОСКУНЯКОВ. Я лучше погибну в атаке, чем буду жить в тепле и холе, связанный договором с Японией.
БЛЮХЕР. По-видимому, самый страшный вид демагогии – это искренняя демагогия.
ШРЕЙБЕР. Не говорите терминами заклинателя змей! Я требую, чтобы вопрос о мире был поставлен на голосование!
БЛЮХЕР. Патриотизм всепобеждающ, когда он вооружен. А у нас во всех забайкальских дивизиях – двадцать семь лошадей. Вам понятно, что это такое? Крестьянин доведен до полного нищенства, лошадей нет, кавалерии, таким образом, тоже, орудия без конной тяги – мертвы. А криком сейчас много не навоюешь, пушка нужна. Это раз! Восемьдесят процентов наших бойцов подлежат демобилизации по возрасту – два. В Госбанке для нужд армии нет денег – три! В пехоте на семерых одна винтовка – четыре. Постышев передает, что в нашем тылу начали ворочаться анархисты, – пять! Тиф пожирает армию, страшный сыпняк – шесть! И вы хотите, чтобы я в таких условиях повел армию на фронт? Это ж будет продуманное, бессердечное убийство десятков тысяч