К моему величайшему изумлению, в новом списке оказалось два имени, а не одно, как я ожидал:
Обжора (черепут)
Фурия (дикоша)
Так я могу воскресить черепута?! Потрясающая новость. Но так подставлять Дара мне не по душе, да и Фурия лично мне куда милее. Да уж, способности Крохи – это поистине кладезь необыкновенных возможностей, позволяющие оперировать даже с чужими питомцами. Запомним на будущее.
Сущность выбрана: Фурия (дикоша).
Необходимо выбрать донора.
Да чего тут думать, вон виверна, прямо перед тобой....
Мысли оказалось достаточно для подтверждения.
Донор принят. Излишек необходимой для синтеза массы 57%.
Внимание! Процесс жертвенного размена сущности разрушителен для донора! Активировать процесс?
Выходит, зря боялся использовать фиал на пустотнике в цитадели. Меню стало более продуманным и предупредительным, процесс можно прервать в любой момент, отказавшись от операции и сохранив тем самым уникальный расходник. Другое дело, что не нравилась сама идея с пустотником. Но виверна – самое то. Гроза небес, хищное воплощение крылатой смерти – чем не подходящая основа для обновленной Фурии?
Помня прошлый опыт, я предусмотрительно выбрал местечко среди камней поровнее и уселся, чтобы в относительном комфорте наблюдать за уже знакомым действом.
Воскрешение питомца на первый взгляд не отличалось от воскрешения игрока. Сквозь граненые поверхности кристалла пробилось неяркое свечение, он как бы подернулся туманной дымкой. Меня немного встревожило, что дымка сперва окутала тельце Крохи и только потом растеклась тонким слоем по шкуре виверны. Надеюсь, фейри знает, что делает, и для нее это не опасно, а то как бы не пришлось потом дожидаться и ее воскрешения.
Но вот шкура виверны начала таять, а кристалл, напротив – расти, вбирая в себя плоть жертвы, превращенную в строительный коктейль.
Я все ждал, когда меня привычно скрутит боль, пронизывая каждую клеточку тела, но этого так и не случилось. Вот и первое существенное отличие – процесс воскрешения питомца мягкий, щадящий, в отличие от воскрешения игрока. Он не выворачивал сознание наизнанку, не сплавлял нервы инициатора и донора в единую сеть, и не захлестывал мысли потоком чуждых воспоминаний…
Поторопился.
Знак Алана обжег плечо раскаленным клеймом. Его спровоцировала отнюдь не боль, а ощущение чуждого присутствия, проникшего в сознание. Когда я приручал своих питомцев, то мир вокруг ускорялся, сейчас же все было наоборот, как и при воскрешении Дара. Я видел, как взлетела Кроха с тела виверны, когда ее участие больше не потребовалось – медленно, словно продираясь сквозь невидимый кисель. Каждое движение ее крылышек, обычно размытое для взгляда, сейчас различалось отчетливо. И чувствовал, глядя на зависший в воздухе и растущий кристалл, как преломляется мое сознание от потока чужой памяти. Звериной