Он взял со стола серый лист бумаги, исписанный крупным широким почерком. Ладонь с волосастыми пальцами прихлопнула лист к столу.
– Да бросьте, – сказал Лёша. – Это уже стало традицией…
Размахивая заявлением в воздухе, как будто оно недавно было написано чернилами и не успело просохнуть, Лёша шёл по коридору, приветствуя прибывающих на службу сотрудников четырнадцатого отделения милиции. Он имел здесь успех – отнюдь не как писатель.
Распахнув наружную дверь, Лёша выглянул в пасмурное октябрьское утро, дверь тут же захлопнул, подошёл к пуленепробиваемому стеклу, за которым во весь рот зевал дежурный.
– Извините, а другого выхода у вас здесь ещё не сделали? – осведомился Лёша; узнав о неизбежном, вздохнул и вышел на крыльцо.
На лавочке, предусмотрительно постелив газету, его ждала Лена. Бывшая жена. Немногим старше Лёши. Когда-то вместе учились – в этом «когда-то» и поженились. Расставив руки в стороны, словно в нелепой мольбе, Леша сошёл в объятия бывшей жены, сделав скорбное лицо: «Здравствуй, ягодка моя!» Нельзя сказать, что она, сломя голову, бросилась ему навстречу, но обняла в ответ. Лёша подумал, стоит ли хохмить, что-нибудь вроде: «О, у тебя сиськи выросли!», решил, что не стоит.
Лена что-то сказала.
– М?..
– Опять двадцать пять, – повторила она.
– Мг…
В своей памяти Лёша попытался вызвать некий пароль взамен скучного «давным-давно», или «когда-то…»
– Есть хочешь? – спросила Лена.
– Нет, здесь кормят… Мне, вообще-то, на работу пора, – Лёша вздохнул, оторвался отбывшей жены с заметным сожалением, потёр щетину на лице.
Взгляд Лена немедленно остановился на листе бумаги в руках бывшего мужа.
– Что это?
– Стихи, – сказал Лёша, торопливо сунув заявление в карман пальто. – О вечном. Муза посетила в КПЗ. Давай ты меня вечером покормишь – мне сейчас на работу. И стихи заодно почитаю. Если захочешь…
Пожалуй, пасмурное осеннее утро может порадовать лишь того, кто провёл ночь в отделении милиции, – Лёша радовался, радовался как ребёнок. Расставшись с женой, у него вышел «циферблат» – и далее:
…на циферблате лет,
назад, назад я стрелку передвину…
Галя сама виновата. Галя – это сестра Лены, и ещё мать Светы, и ещё жена валторнетиста, который не знает, что его жена спит с полковником милиции. Безбашенная, взбаламошенная баба, по мнению Лёши. Со дня рождения дочери не знала, куда её пристроить – такая деятельная и взбаламошенная Галя. Ничего хорошего в родственниках жены Лёша не видел с самого начала – особенно то, что они живут в одном с ним городе.
Половина всех телефонных звонков принадлежала Гале. Цепкая её рука настигала молодую семью во всех снимаемых ими квартирах. Приз самого частого гостя также доставался ей. Казалось, без её участия солнце не могло самостоятельно подняться над горизонтом – вот за то, что Леша знал, что это только кажется, Галя его и не любила. Другие-то думали, что так оно и есть на самом деле! Галя