– Целуй, я сказал, – яростный рык разносится под высокими сводами купальни. По стройному, склонившемуся передо мной телу проходит судорога боли, и ее сухие губы прижимаются к тыльной стороне моей ладони. Отчаянный гнев в глазах Мандисы сменяется жгучей ненавистью, не оставляя ей ни одного шанса уйти отсюда, сохранив хотя бы тень своего достоинства.
– А теперь сделай то, что с таким умением и удовольствием продавала своим никчемным любовникам. – И твоей оплатой будет жизнь.
– Нет, – отчаянный всхлип срывается с губ, ужас растворяется в распахнутых глазах, и я впитываю его весь до капли, предвкушая еще больше…. Намного больше страха и боли. Мой взгляд проникает глубже, туда, где никто и никогда не был, даже она сама, и, задохнувшись, Иса мотает головой, но на этот раз ей не удастся меня прогнать. Страх и отчаяние – это почва для моего зверя, его любимое лакомство.
– Это последний раз, когда я тебя принуждаю, одала. Совсем скоро ты сама будешь умолять позволить тебе прикоснуться ко мне, – обещаю я, зарываясь пальцами в светлые, мерцающие неуловимым блеском локоны, стискиваю их и грубо тяну ее голову к своему пульсирующему члену. Совсем недавно Айа точно также пыталась сопротивляться Дагу, и я помню, какой покорной и готовой на все она выползла из моих покоев. Одной рукой заставляю Ису открыть рот, второй фиксирую ее голову, крепко держа за волосы, и тут же толкаюсь в тёплые губы резким грубым движением, не обращая внимания на сдавленный болезненный стон, который вырывается из ее груди. Слезы стекают по бледным щекам, но мне нет никакого дела до ее моральных и физических страданий. Она безучастно принимает толчки моего члена, и я даю себе полную свободу действий, ослеплённый искрами острого удовольствия, которые дарят ее мягкое горло. Вбиваюсь сильнее, не давая Исе вдохнуть, ощущая характерные спазмы, которые только добавляют мне острых ощущений, и, рыча от наслаждения, обхватываю светловолосую голову двумя руками, не позволяя отодвинуться ни на миллиметр, с бешеной скоростью имея ее рот. Большие пальцы рук скользят по щекам девушки, ощущая соленые слезы, размазывая их в грубой ласке.
– Где твой язык, Иса? Давай, одала, покажи, на что ты способна. Я видел, ты можешь лучше. Ну же, – с влажным звуком выхожу из ее рта и прижимаюсь головкой к тут же закрывшимся припухшим от яростного натиска губам. Иса пытается отдышаться, все также яростно глядя на меня.
– Ты мне противен, – хрипит она, и, несильно ударив ее по щеке, рывком накручиваю волосы на кулак, вырывая несколько прядей и силой толкаясь обратно в горячее горло. И у нее нет ни одного шанса нормально вздохнуть, пока не закончу. Горячая волна опоясывает позвоночник и, раскручиваясь спиралью, опускается ниже, заставляя меня стонать от ослепительных ощущений. Я бы хотел продлить ее агонию, но слишком долго я ждал этого момента. С губ срывается крик удовольствия, на мгновение оглушив меня своей мощью, достигает пика, погружая меня в чувственную нирвану.