– Мне работу надо доделать.
Это был детектив из Канзас-Сити. Он посмотрел на меня, привычным жестом опустив очки. Но один глаз тут же закрыла прядь светло-каштановых волос.
«Глаза голубые», – заметила я.
Он улыбнулся мне, сверкнув безупречно белыми, как подушечки «Дирола», зубами.
– Привет! – Он перевел взгляд на Викери, который нарочно наклонился, чтобы поднять молоток, потом снова на меня.
– Привет, – ответила я, переминаясь с ноги на ногу и комкая манжеты.
– Билл, подвезти тебя? Или тебе больше нравится пешком? Если хочешь, я куплю нам по стаканчику кофе и подожду тебя на участке.
– Я не пью кофе, пора бы уже заметить. Буду на месте через пятнадцать минут.
– Хорошо бы через десять. Мы уже опаздываем. – Детектив снова посмотрел на меня. – Билл, может, все-таки поедешь со мной?
Викери молча покачал головой.
– Кто эта девушка, Билл? Я думал, что уже знаком со всеми уиндгапчанами. Или как сказать?.. Уиндгапцами? – Он ухмыльнулся.
Я стояла молча, как застенчивая школьница, надеясь, что Викери меня представит.
Ба-баммм!
Викери сделал вид, что не слышит. В Чикаго я бы смело протянула руку, с улыбкой представилась – да еще и позлорадствовала бы, увидев его растерянное лицо. А здесь словно язык проглотила, только глядела на Викери.
– Ладно, до встречи на участке.
Окно закрылось, и машина уехала.
– Это следователь из Канзас-Сити? – спросила я.
Вместо ответа, Викери закурил новую сигарету и ушел.
Старик на другой стороне улицы только поднялся на верхнюю ступень своего крыльца.
Глава четвертая
В мемориальном парке имени Джейкоба Дж. Гарретта кто-то синей аэрозольной краской изрисовал основание водонапорной башни причудливым узором, что выглядело неожиданно изящно, точно вязаные пинетки на детских ножках. Этот парк, где Натали Кин в последний раз видели живой, был безлюдным. Над бейсбольной площадкой витала пыль, поднимаясь на несколько метров над землей. У меня от нее запершило в горле, как от слишком крепкого чая. Опушка леса заросла высокой травой. Я удивилась, что никто не приказал ее скосить, уничтожить, как камни, над которыми плавало тело Энн Нэш.
В школьные годы мы все собирались в парке Гарретта по выходным – одни пили пиво, другие курили травку, третьи, едва углубившись в чащу леса, предавались сексуальным забавам. Там, когда мне было тринадцать лет, меня впервые поцеловал парень-футболист. Он жевал табак, запах которого поразил меня сильнее, чем сам поцелуй. Потом я отошла за его машину и там оставила весь выпитый мной винный коктейль и съеденные фрукты.
– Здесь был Джеймс Кэписи.
Я обернулась и увидела мальчика лет десяти, светлые волосы коротко острижены, в руках ворсистый теннисный мячик.
– Джеймс Кэписи? – переспросила я.
– Это мой друг, он был здесь, когда она забрала Натали, – сказал паренек. – Джеймс ее