– Я предлагаю меню, – сказал Иванов, разглядывая наименования блюд, написанные на шершавой серой бумаге от руки. – Закуска: селедка с картошкой, две порции икры и балык. Сборную солянку будете? Не забыли, что это такое?
– Я просто не знаю, что это такое, – ответил Исаев. – В Москве и Питере такого в мое время не было, во Владивостоке подавали все больше рыбные блюда.
Иванов поднял глаза на Исаева, в них было сострадание:
– Тогда обязательно угощу сборной солянкой… Это наше, типично русское… Потом возьмем рыбу «по-монастырски», тоже из серии забытых блюд, так сказать, золотопогонных… Традиционная еда, наша, не «деваляй» какой или «шнитцель»… Русская кухня вполне может соревноваться с французской, и не только соревноваться, но и победить… Это я вам – за вицмундиры, – рассмеялся Иванов, – под ребро, чтоб знали, на что замахиваетесь… «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь» – формула отлита в бронзу…
Исаев хотел сказать, что помнит ярость Ильича, когда Сталин предложил включить Украину, Закавказье, Белоруссию и Туркестан в состав РСФСР, автоматически подчинив их Москве; Ленин ярился так, как умел яриться только он – открыто, с гневом: не включение в РСФСР, а добровольное соединение, с правом выхода из Союза! Не имперское поглощение, а братское соединение народов, освобожденных Революцией. Нет, этого ему говорить нельзя, я и так сказал слишком много, подумал он, но я должен был сделать нечто, чтобы – в свою очередь – раскачать этого «Аркадия Аркадьевича»; разгневанный человек чаще открывается, а мне нужно хоть в малости понять его, я хожу в потемках, они меня запутали, я ничего не понимаю, такого со мною не было еще…
Однако Иванов открылся сам. После того как официантка убрала стол и поинтересовалась, что «дорогие гости» возьмут на «третье» (единственное слово, что осталось от моих времен, подумал Исаев; на Западе это называют «десерт»; мы во время революции «третьим» называли компот), генерал заказал мороженое с вареньем и кофе, дождался, пока официантка отошла, достал из кармана фотографию и протянул ее Исаеву:
– Знаете этих людей?
– Одного знаю очень хорошо. Это Эйхман, в гестапо он занимался уничтожением евреев… Я же писал о нем, когда работал на даче…
– Читал… Очень интересный материал… Эйхман скрылся… Мы делаем все, чтобы найти этого изувера… А тот, кто рядом с ним? В штатском?
– Знакомое лицо… Очень знакомое… Я этого человека видел…
– Не в гестапо?
– Гестапо – не моя епархия, – усмехнулся Исаев. – Я бы застрелился, доведись мне там работать…
Иванов искренне удивился:
– Почему?! С точки зрения разведчика – это