Через проход сидела молодая женщина в сине-белой полосатой кофточке, с маленьким мальчиком. Едва малыш закапризничал, она закачала его на коленях. Когда и это не помогло, то сунула ему мишку в синенькой кепочке на затылке и точно такой же полосатой рубашке, как и у неё самой, и мальчик тут же успокоился. И Михайлова опять удивилась: что ей здесь нужно?
После проповеди пастор помолился, и его сменил клетчатый:
– А теперь послушайте объявления. Напоминаю, что продолжается пост и молитва за наше здание. Во вторник и среду у нас молитвенные группы, – кто в какую ходит. В пятницу в Москве, в Большой церкви, будет ночная молитва с одиннадцати ночи до шести утра. В следующее воскресенье – хлебопреломление.
– Ну а теперь «Отче наш», – всё так же приклеено улыбаясь, сказал пастор-клоун.
И зал забубнил хором:
– Отче наш, Сущий на небесах…
У самого входа стоял большой белый шкаф с маленькой доской объявлений, куда прилепили жёлтый стикер: «Срочно нужны зимняя куртка для мальчика трёх лет, и зимняя куртка для девочки двух лет. Светлана». Это очень тронуло. И Михайлова подумала: а не та ли это, с мишкой?
Через час должно было состояться второе служение, так как все прихожане не вмещались. Во дворе мужчина лет пятидесяти, на джипе, раздражённо говорил кому-то по телефону:
– Мне сейчас некогда, я в церкви…
И Мхайлова снова удивилась: а он-то что здесь делает?
Позвонил её муж, Максим:
– Ты где? Скоро придёшь? Не пошла сегодня к своим-то?
– Нет.
И Михайлова страшно испугалась, что Максим узнает, где она сегодня побывала, как будто у него «жучки» и он мог проследить за ней через телефон!
Нескольких прихожан Михайлова заметила в очереди в гипермаркете, в том числе брата Дмитрия в небесно-голубой куртке, но они к ней не подошли и не пригласили посетить свою церковь вновь. И она подумала: странный нынче сектант пошёл…
***
Каждое воскресенье, в семь вечера, в бизнес-центре «Капитан», в Мраморном зале на третьем этаже проходила православная воскресная школа для взрослых. Вдоль стен стояли шаткие манекены в сложных национальных костюмах, висели нелепые картины модного городского художника Игоря Криворучко.
Жена Игоря, Татьяна, с перекошенным от дикой злобы лицом, ушла в туалет мыть кисти. У её мужа была нетрадиционная ориентация. Они снимали здесь мастерскую, писали портреты на заказ и давали дорогущие уроки живописи.
Панорамные окна закрывал красный театральный занавес, сейчас раздёрнутый. Зал рассчитан на шестьдесят мест, но на школу приходило максимум человек тринадцать, неприветливых и мрачных людей.
Михайлова была в ужасе от «церкви», где сегодня из любопытства побывала, но их пастырь ей понравился: а что, приветливый,