Медленно попятившись и стараясь держаться подальше от освещавших площадь факелов, Мелисси опрометью кинулась в «Пряный ветер», взлетела к себе в мансарду, вытащила спрятанное под половицей письмо дроттина, привезенное Амирель, и побежала к городскому имению графа Холлта.
В обычное время оно пустовало, если не считать прислугу, но сегодня, в день ежегодной городской ярмарки, вся графская семья приехала сюда из родового замка. Пока Мелисси металась по площади в поисках как сквозь землю провалившейся глупышки, видела, как все семейство графа во главе с ним самим вышло из толпы и пешком отправилось к своему дому.
И теперь она надеялась только на одно – только бы Холлт принял ее сразу! Если он откажет, то для Амирель все будет кончено. Да и для нее тоже. Ведь кто прятал королевскую кровь больше полугода? Она! В тайном королевском сыске раскалывались самые стойкие, под пытками Амирель, как бы ни сопротивлялась, но волей-неволей выдаст все, что с ней было и кто ей помогал.
В голове мелькнула неприятной укоризной мысль – надо было сразу выдать ее эмиссару тайного сыска, сейчас и беда над ее собственной головой бы не висела, но Мелисси от этой здравой мысли отмахнулась. Как бы она потом жила с таким камнем на душе? Хватит с нее смертных грехов.
На крыльце графского дома она остановилась, глубоко вздохнула, восстанавливая сбившееся дыхание, и несколько раз уверенно стукнула бронзовым дверным молотком. Дверь тотчас распахнулась, и ливрейный лакей, исполнявший обязанности привратника, окинув ее бесстрастным взглядом, равнодушно выговорил:
– Графиня не принимает! – в его тоне сквозило едва слышимое пренебрежение вкупе с укором: и носит же всяких по ночам.
– Я к графу, а не к графине, – выпалила поздняя посетительница. – Это очень срочно! Дело безотлагательной важности!
– Граф Холлт тем более никого по ночам не принимает, – лед вкупе с ядом сочился даже не с языка лакея, а из всех его пор, он явно принял Мелисси за особу определенного сорта. – Да и днем тоже.
Он попытался закрыть дверь, но опытная женщина поставила ногу в притвор, мешая ему. Твердо глядя в глаза высокомерному слуге, угрожающе прошипела:
– Хорошо. Сделаем так, – вы немедленно, слышите, немедленно! – отдаете графу это письмо в собственные руки. И уверяю вас, любая задержка вам очень дорого обойдется. Я буду ждать ответа здесь.
Лакей был опытным и ушлым. Угроза этой настойчивой женщины не показалось ему блефом. Кивнув, он взял из ее руки свернутый листок, осмотрел вскрытую печать с оттиском графского герба.
Заинтригованный, отнес послание наверх и замер перед закрытыми дверями. В гостиную, где граф проводил время с семьей, хода ему не было: туда в экстренных случаях допускались только служащие рангом повыше, мажордом, который уже ушел в опочивальню из-за своего весьма преклонного возраста, да личный секретарь графа.
Послушав взрывы громкого смеха, доносившиеся из-за двери, быстро прошел в кабинет