Вот к этому человеку, Нестору Тернопольченко, и пришел в одиннадцать часов вечера странный посетитель.
– Добрый вечер, я к вам с разговором.
– Кто вы?
– Позвольте мне пока что себя не называть…
– Я не могу говорить с человеком, не зная его фамилии.
– Моя фамилия Сорокин, я работаю в военведе. Дело, с которым я пришел, необычное, поверьте мне, – иначе я бы и не посмел, товарищ Тернопольченко, к вам обратиться.
– Слушаю вас…
– Товарищ Тернопольченко. Тут арестован МЧК паренек, Белов Григорий… Он мне не сват и не брат, просто парню только-только сравнялось двадцать… Работал он в Гохране и совершил хищение – взял там часы какие-то, браслетки, не зная их ценности, не понимая, как это жестоко по отношению к нашей республике… Я помню ваше дело по обвинению работников Главтопа: вы приговорили их к расстрелу, но сами же обратились во ВЦИК с ходатайством о помиловании – в силу того что преступление совершено несознательно, а двое обвиняемых по делу тоже были совсем молодые люди.
– Ну и чего же вы хотите от меня?
– Если вы спасете жизнь Белову, тогда его родные передадут вам двадцать миллионов рублей. Я могу от их лица гарантировать тайну: про это будут знать только вы и я.
– Почему вы решились обратиться с таким предложением?
– Я помню дело Главтопа… Ваш самоотвод с эсерами… Так может поступать только честный и добрый человек…
– Честный и добрый человек, – задумчиво повторил Тернопольченко. – А деньги будут давать по частям или сразу?
– Вам я готов передать деньги до суда.
– Кто ваш начальник?
– А что?
– Мне тоже надо о вас выяснить кое-что… Я ж не могу верить вам – за ясные глаза и лестные предложения. Вы у кого в военведе работаете?
– У Лихарева.
– У Игната Лихарева?
– Нет, у Василия Егоровича…
– Как он поживает?
– Спасибо, хорошо…
– Ну, ладно, – поморщился Тернопольченко, – хватит тут разыгрывать водевили. Есть оружие – кладите на стол, я вас арестовываю.
– Не шантажируйте меня, – быстро сказал Сорокин и поднялся.
– Сядьте. Напротив в квартире живет зампред МЧК Лосев – я его крикну, если решитесь бежать.
Сорокин достал пистолет и навел его на Тернопольченко:
– Я выстрелю, коли вы не позволите