– Все путем, – просипел он. – Все путем!
– Неплохо, – сказал Атлант. Выпрямился, выгнул спину. – И думать не смел, что еще хоть раз постою во весь рост. Тебе все яблоки?
– «Принеси мне… яблоки… Гесперид…» – вот что мне… приказали… – проговорил Геракл. – Да… видимо… все…
– А дракон сдох?
– Дохлее некуда.
– Ага. Отлично. Одна нога здесь, другая там.
Атлант удалился, Геракл сосредоточился на дыхании. Что бы ни случилось, говорил он себе, я смогу рассказывать детям, как однажды держал небо на плечах. Когда он думал о детях, на уме у него были не бесчисленные сыновья и дочери, которых он зачал по всему свету за долгие годы, а лишь те двое, кого он убил под чарами Геры. Небо на плечах, размышлял Геракл, ничто по сравнению с бременем крови собственных детей на руках.
Что-то Атлант не торопится.
Низко над головой Геракла пролетел Гелиос и исчез в багрянце своего западного дворца.
Наконец Атлант объявился с корзиной, доверху набитой золотыми яблоками.
– Спасибо тебе, Атлант! Спасибо большое. Доброе дело ты сделал.
– Не за что, – ответил Атлант, и в глазах мелькнуло лукавство. – Помощь – в радость. Более того, я тебе еще больше помогу – отнесу в Тиринф эти яблоки и отдам их твоему родственнику Эврисфею вместо тебя. Вообще никаких хлопот…
Наш герой отчетливо понял, что у титана на уме. Но Геракл, как мы уже успели заметить, пусть и не самый изощренный человек на свете, дураком все же не был. В поступках своих он предпочитал прямоту и незатейливость, однако за годы накрепко усвоил, что притворство и хитрость иногда оказываются оружием помощнее честной силы и простой отваги.
– Правда? – переспросил он с великим воодушевлением. – Чудеснейше мило с твоей стороны было б. Но ты же вернешься?
– Конечно-конечно, – заверил его Атлант. – Отнесу яблоки Эврисфею и сразу назад – даже и ночки одной во дворце не задержусь. Идет?
– Вот уж не знаю, как тебя и благодарить-то! Но пока ты не ушел – мне нужно подложить что-нибудь на шею… Может, примешь вес еще разок, а я сложу плащ и закину себе на плечи?
– Да и впрямь же натереть плечи может, верно? – согласился Атлант, бодро освобождая Геракла от бремени. – Даже у моих мозолей мозоли возникли… Погоди! Ты куда? Вернись! Предатель! Жулик! Врун! Я тебя порешу! Порву в клочки тебя! Я… я…
Прошла целая ночь, а за нею день, и лишь тогда перестали долетать до Геракла рев, вой и проклятья титана. Много лет спустя, когда дни богов подошли к концу, Зевс смилостивился и превратил Атланта в горы, что носят его имя и поныне. До сих пор подпирают они марокканское небо.
Эврисфей знал, что яблоки ему оставить себе не дадут. Жрицы Геры и Афины настояли на их возвращении. Все плоды оставили на ночь в храме Афины, и наутро их уже не было. Афина лично вернула их в сад Гесперид.
Но желанные людям золотые яблоки из истории человечества не исчезли.
Тем временем на устах Эврисфея возникла неприятная улыбка: он задумался, какую двенадцатую