Алтарь был убран цветами. Колену нравилась музыка, которую теперь исполняли. Он увидел стоявшего перед ним Надстоятеля и узнал молитву. Тогда он медленно прикрыл веки, слегка наклонился вперед и произнес: «Да».
Хлоя тоже оказала: «Да», и тогда Надстоятель энергично пожал ей руку. Оркестр грянул с новой силой, и Архиписк встал, чтобы произнести напутствие новобрачным. А Священок, протиснувшись между двумя рядами гостей, больно ударил Шика палкой по пальцам за то, что он не слушал, а листал книгу.
XXII
Архиписк ушел. Молодые стояли в тризнице, и все подходили к ним, чтобы пожать им руки и обругать на счастье. Кое-кто давал им советы насчет брачной ночи, а уличный торговец, заглянувший сюда на огонек, предложил им набор порнографических открыток для пополнения образования. Колен и Хлоя вдруг очень устали. Музыка в церкви все еще играла, гости танцевали, ели божественное мороженое, запивая святой газированной водой с сиропом, к ней подавали маленькие бутербродики с треской, которые все трескали с большим аппетитом. Надстоятель переоделся в будничную сутану с дыркой на заду, но он как раз собирался купить себе новую, так как рассчитывал прикарманить изрядный куш из тех пяти тысяч инфлянков, которые заплатили за свадьбу. Кроме того, он, как водится, обсчитал оркестр и наотрез отказался заплатить дирижеру, поскольку тот расшибся еще до увертюры. Пьяномарь и Священок помогали певунчикам разоблачиться, чтобы поскорее убрать их костюмы, притом Священок занимался исключительно девочками. Священочки, которых пригласили на халтуру, уже смылись. Грузовик с краскомазами уже стоял перед церковью. Они собирались отскоблить желтую и фиолетовую краски, чтобы снова разложить их по маленьким баночкам.
Рядом с Коленом и Хлоей стояли Ализа с Шиком и Исида с Николя и тоже принимали поздравления. Особенно тут усердствовали братья Демарэ. Когда Пегас замечал, что его братец слишком уж плотно прижимается к Исиде, он изо всех сил щипал его за бедро и обзывал извращенцем.
Теперь в тризнице оставалось всего лишь человек двенадцать самых близких друзей Колена и Хлои, которых пригласили на дневной прием. Наконец, все двинулись к выходу, окинув прощальным взглядом цветы, украшавшие алтарь. Когда они вышли на паперть, холодный ветер обжег им лица. Хлоя закашлялась и быстро сбежала по ступенькам к теплой машине. Там она забилась в уголок в ожидании Колена.
Остальные наблюдали с паперти, как увозят музыкантов в тюремной машине, поскольку все они сидели за долги. Музыкантов набилось в кузов как сельдей в бочке, и они в отместку подняли ужасный шум – изо всех сил задудели в свои трубы, особенно усердствовали скрипачи.
XXIII
Спальня