Казаху в этот раз я запретил бегать по округе, заставил его поспать. Тот не сильно возражал, залез в кузов «Ганомага» и вскоре уснул. Я решил сам пройтись по окрестностям, не давал мне покоя патруль на двух мотоциклах. Если послали в одну сторону, почему бы не послать и в другую. Взял Круглова и Вано, Зимина с дедом оставил при БТРе со спящим казахом. Пройти удалось на два километра, когда впереди показались немцы, осторожно пробиравшиеся на двух «байках». Видимо, услышали. Еще бы, шумели знатно. Разглядели их случайно, скорее услышали. Три гранаты полетели в их сторону разом, оказалось не достаточно. Стрелять пришлось со всех стволов. Бой был на короткой дистанции, целиться просто было некогда. Даже руки затряслись. Вот ведь как, это тебе не с большого расстояния, тут противник смотрит тебе чуть не прямо в глаза. Страшно было. Это я потом понял, когда Вано меня по плечу ударил. Вроде не впервой, а все равно не по себе как-то.
Мотоциклам пришел писец. Оттолкали в кусты поглубже, туда же стащили ошметки немецких солдат. Думать было некогда, впереди, уже близко, Синявинские высоты, а там – жопа. Решил отправить Вано к майору с докладом, пусть решает, или двигаются вперед, или ждут нас обратно. Они как раз должны уже подъехать к месту ухоронки, где БТР стоит. Договорились так, если майор прикажет нам идти к ним, то пошлет Вано обратно к нам. Мы ждем два часа, если он не вернется, то выходим вперед. Идти-то надо быстрее. Хотя, если честно, лучше бы самолетом летели, там хоть шансы повыше. Не пройдем мы, думаю. И майор бешеный, именно из-за того же. Сам понимает всю несостоятельность операции. Для такой экспедиции нужно было или бойцов побольше, или самолет. Но самолет был недоступен, так как погода была просто «жесть». Хотя ведь мы же стольким бойцам сегодня жизни спасли, да еще и поучаствовали в избиении фрицев на железной дороге. Пушкари наши артиллерию немецкую уничтожили с нашей помощью. Окруженцев вывели, оружия им подбросили. Так что, ни фига не зря шли.
Сидели с Кругловым под елкой. Холодно уже, а костер развести нельзя. Разговор начался сам собой. Я видел, как его трясло, решил поддержать, хотя и сам-то еле отошел.
– Серег, мне раньше никогда не приходилось столько стрелять, а главное убивать. Чего-то страшно даже.
– Сам боюсь, но война же идет. Знаешь, я видел, сколько стреляют на передовой, нам-то хоть отойти можно. А там люди сидят без возможности отойти, ждут приказа, а он иногда и вовсе не приходит. В окопе жить, любому из нас, две минуты, если бой серьезный. Так что отдыхай, – я успокаивал Толяна, а сам думал, бля, ну почему я такой черствый, может, менталитет человека из будущего играет роль.
– Я ведь первый раз убивал, перед глазами стоит, – Толян зажмурился.
– Держи вот, – я достал из сидора флягу, – поправь здоровье, полегчает. Истомин рекомендует.
– А ты? – он взял флягу у меня из рук.
– Да я не пью. Язвенник. – Я засмеялся.
Толян тихо выругался.
– Ты