Слово и части речи. Владимир Алпатов

школами. Однако время показало, что ни одна из концепций не была ошибочной, просто термином «фонема» называли разные единицы языка, на что еще давно указывал С. И. Бернштейн [Бернштейн 1962]. Нечто аналогичное, как будет показано ниже, имеет место и в отношении слова и частей речи. Но возможна и принципиальная несовместимость концепций. Принцип дополнительности, введенный Н. Бором в квантовую механику, согласно которому разные свойства объекта не могут быть установлены одновременно, оказывается необходимым и для науки о языке, на что обращал внимание Р. Якобсон [Якобсон 1985 [1970]: 403–404]. И само именование разных сущностей одним термином может быть не случайно и отражать фундаментальные различия подходов.

      Автор не ставит перед собой задачу описания новых языковых фактов (хотя иногда хочется обратить внимание лингвистов иных специальностей на факты некоторых языков, прежде всего японского, которым я уже много лет занимаюсь). Основное внимание уделяется тому, как эти факты интерпретируются лингвистами различных школ и направлений; как уже говорилось, задача исчерпывающего учета всех таких интерпретаций нереальна и здесь не ставится. Наряду с европейской лингвистической традицией и выросшей из нее мировой лингвистикой последних столетий учитываются и лингвистические традиции других народов, более всего японская традиция, недостаточно известная за пределами Японии. Вряд ли целесообразно отвергать национальные традиции как «донаучные», а вопрос о выделении слов и частей речи в языках различного строя требует и учета того, как они выделяются самими носителями языка (если, конечно, об этом что-то известно). Кроме того, учитывается игнорируемая многими лингвистами литература по психолингвистике и механизмам речи, включая нейролингвистическую (в том числе по афазиям), поскольку она помогает понять, на чем основана традиция выделения слов и частей речи.

      Данное исследование возникло как попытка обосновать принципы выделения слов и частей речи в японском языке, первоначально сформулированные в книге [Алпатов 1979а]; эти принципы с тех пор я во многом пересмотрел. Поэтому в нем большинство примеров приводится из японского и русского языков, менее систематично используется и материал некоторых других языков, в основном Европы и Азии. Вполне возможно, что этот материал неполон и требует корректировок на основе фактов языков других ареалов.

      Первый вариант книги был написан в 1984 г., однако он далеко не во всем меня удовлетворял, и работа продолжалась. Сокращенный вариант второй главы в первоначальном виде вошел в книгу [Части речи 1990], третья глава в первом варианте была опубликована в виде статьи [Алпатов 1993]. Однако монография в целом виде в те годы так и не была опубликована (исключительно по внутренним причинам). Теперь автор все же решил представить ее после дополнительной переработки на суд читателя. Конечно, за прошедшие годы появилось немало новой литературы по ее теме (хотя представляется, что сейчас эта тема, особенно в аспекте слова, не так популярна, как 50