Так, опять мысли не туда. Мне-то что делать? А что, если не мудрствуя лукаво пойти по самому простому пути: шел, поскользнулся, упал, очнулся, все… в смысле ничего не помню. Гм… А ведь может прокатить. Ну помурыжат меня чуток, фотки на стендах повесят, пальчики откатают, по своим базам пробьют. А я чистый. С криминалом связей нет. Хорошо, что на биометрический паспорт в свое время забил, не стал оформлять, когда Лешка хотел отправить меня на отдых за границу. Далась она мне, эта заграница. Так что пальчиков моих у органов нет. И это очень здорово. Черт, да чего я вообще хандрю? В благодарность за научный подвиг судьба дала мне шанс прожить еще одну жизнь практически с нуля. Вот только Лешку с Галкой жалко… ну тут уж ничего не поделаешь.
Я вылез из ванны, обтерся махровым полотенцем, еще раз глянул в зеркало. Господи, рожа-то какая довольная. Э нет, так дело не пойдет. Я инвалид умственного труда, совсем недавно пострадавший от рук неведомых преступников. Вон шишак какой растет на затылке. Приложился после телепорта об бетонку все-таки неслабо. Срочно делаем постную физиономию, соответствующую моменту. Лицо задумчивое. Пытаюсь вспомнить, осознать, кто я, что я и так далее. Поймав перед зеркалом нужную гримасу, развернул сверток и с трудом сдержался, чтобы не заржать. Ну как тут сохранить серьезное выражение лица? Шебутная девчонка подсунула мне вместо нормальной одежды синюю мантию, расшитую золотыми звездами и серебряными полумесяцами. Я покосился на свою грязную одежку в тазу, хмыкнул и нырнул в мантию, натянув ее через голову прямо на голое тело, после чего двинулся искать хозяйку, шлепая босыми ногами по деревянному настилу пола. Неказистый снаружи домик внутри оказался довольно просторным. Кроме гостиной в нем было еще три комнаты и кухня, в которой хлопотала хозяйка, уже успевшая переодеться в простенькое бежевое платье, выгодно подчеркивающее ее ладную фигурку. На сковородке что-то аппетитно шкварчало. Судя по запаху, готовилась картошка с мясом. Двери в комнаты были распахнуты настежь, и я понял, что попал в жилище свободного художника, так как одна из них была оборудована под мастерскую. Все атрибуты налицо. Мольберт, кисти, краски, холсты с полотнами у стены и множество готовых работ, развешанных по всем стенам. Натюрморты, пейзажи, довольно приличные портреты, написанные в старомодном, так сказать, классическом стиле, без всякого кубизма и абстракционизма. Того вида искусства, который я, хоть убей, до сих пор не понимаю. В той же комнате стояла швейная машинка марки «Астралюкс» (по внешнему виду узнал, у моей Галки точно такая же) и стол раскроек. Выходит, хозяйка не только художник, но и портниха. Две остальные комнаты размерами не поражали. Это были самые обычные спальни.
– Ты одна тут живешь? – спросил я, входя на кухню.
– Теперь одна. Дедушка полгода назад умер.
– А родители?
– Меня дедушка воспитывал. Родители