– Ты отравила Дарона. Да и Албакус, смотрю, попил твоей водички, чтобы протянуть ноги.
Абрахму словно саданули плетью вдоль заплывшего жиром хребта. Ее лицо судорожно исказилось, спина, насколько смогла, выгнулась. Черная накидка на узких плечах пошла складками и вздрогнула золотистыми узорами. Жена фэра Быхома тупо уставилась на тела в проходе, а затем стала шарить глазами в поисках Крошки. Та испуганно затрепетала и замотала головой. Переселенцы притихли, пряча глаза под опущенными лбами. Абрахма была в трансе. Травить Дарона и тем более Албакуса в ее планы не входило. Однако перед нею лежали два трупа. Следовало что-то ответить Бату Боилу, да и другие навострили уши. Но разбираться сейчас с Крошкой и Малышом было неуместно, им она еще успеет развязать языки. А теперь надо было срочно найти объяснение случившемуся. И она нашла. Резко вскинулась, ткнула пальцем в то место, где недавно стоял стол с людьми, и громко грубо гаркнула:
– Они! Посланцы! Посланцы отравили Дарона и Албакуса! Серые твари притащили отраву! – знала, никто не станет разбираться в тонкостях случившегося, ее слово здесь было главным для всех. – Ищите посланцев, деби! Они – терры! Приведите ко мне шлюх! Убейте хитрую желтую тварь Доннаронду!
Холодные, широко расставленные глаза Бата Боила мрачно смотрели из-под бровей.
Переселенцы загомонили, их голоса прорвались наружу сквозь рваную кровлю крыши.
Глава четвертая. Горное урочище
Падение прекратилось после мягкого толчка.
Люди суматошно огляделись и обнаружили, что находятся в окружении ломаных скал, испестренных мрачными черными зевами пещер. Они сидели за тем же столом на скамьях посреди небольшой ровной поляны метров двести-триста в диаметре. Под ногами – чахлая трава, вдоль подножия скал – редкие тонкие кривые деревца, пустившие корни сквозь трещины в камнях. В вышине – яркое небесное полотно, без единого облачка в границах горных вершин.
Горное урочище.
У пещер сидели и стояли, сонно зевали, потягивались, вяло собачились, перетаптываясь с ноги на ногу, воины с палашами, луками и пиками. Некоторые от нечего делать лениво состязались между собой в метании камней. Проигрывали друг другу и выигрывали, перекладывая фарандоиды то в ладонь одному, то в ладонь другому. Воинов у пещер – порядка тридцати.
Скальные нагромождения были труднодоступными, непроходимыми и непролазными.
Люди озадаченно и настороженно озирались, машинально ища глазами выход из урочища.
Из черных пещерных дыр не доносилось ни звука, ни шороха. Камни скал окрест безмолвствовали, словно в оцепенении. Ни птиц, ни ящериц, ни змей. Даже ветер и тот не гулял по урочищу. Возможно, где-нибудь вверху он врывался в горные расщелины, выдувал песчинки, уносил с собой. Но тут, у подножия скал, висело ватное неживое безветрие. Мрачно чудилось, что от пещер тянуло затхлым неприятным