Переселенец ответил не сразу, сначала хмыкнул неопределенно, повел блуждающим взором по головам, протянул:
– Живем, – и неожиданно проворно шмыгнул на свое место, шепнув напоследок: – Коренные приперлись. Дебиземцы. Прикуси язык, а то угодишь к крысам-каннибалам.
В двери шумно ввалилась веселая ватага расфранченных дебиземцев. Изыски в одежде: огромные вороты рубах, фалдящие полы накидок, под накидками широкие кожаные пояса с кистями, узкие штаны, боты на шнурках, высокие головные уборы, кинжалы с резными ручками. Все это говорило о состоятельности вошедших. Они без церемоний облюбовали один из столов, вышвырнули веселившихся за ним переселенцев и разместились сами. Вытуренные завсегдатаи, притихнув, обиженно приткнулись к другим компаниям. В питейном заведении повисло напряженное недовольство.
Из-за жаровни вывернулся разносчик блюд: здоровенный лоб в синей распахнутой блузе с засученными рукавами, с сальной заплывшей мордой и жирными по локоть руками. Он привычно и подобострастно улыбнулся новой компании, крупной ладонью смел со стола остатки пищи переселенцев, двинул по столешнице деревянные штофные ковши с хмелем. Одним духом смотался в кухонный угол и поставил перед коренными чашки с дымящимся жаревом из кусков мяса.
Дебиземцы выхватили кинжалы, воткнули перед собой в крышку стола и вцепились в штофы. Над столом взметнулся довольный рев и понесся под потолком, подхваченный голосами переселенцев.
А у стола, где сидел Малкин с приятелями, из клубов жаровни возникла расхристанная взбитая вертлявая разносчица в широкой юбке и раздерганной серой блузке. В большом разрезе болталась смачная грудь с крупными ядреными сосками. У каждого стола, где разносчица крутилась юлой, ей в разрез блузки и под юбку завсегдатаи запускали грязные руки. Она по обыкновению не обращала внимания и даже как бы радовалась успеху у пьяных посетителей. Никому не отказывала, но успевала при этом расставлять штофы и пищу на столешницах.
Качнула грудью перед глазами Раппопета, обдала жарким кислым потом, толкнула бедром и показала в улыбке мелкие зубки. Кинула взгляд по нетронутым штофам и вопросительно сморщилась. Непьющие посетители всегда вызывали подозрение в питейном заведении, на таких не разживешься. Это либо нищие, либо жадные, либо терры. Широкой пухлой рукой разносчица шустро придвинула ковш к Андрюхе:
– Размочи губы, крысенок, хозяйка дает в долг. Окажи почтение хозяйке, она добрая. Расплатишься, когда монетами разживешься. Здесь все переселенцы так начинают.
– Я не переселенец, – буркнул Раппопет и тут же понял, что допустил оплошность, никто не тянул за язык.
– На терра тоже не походишь, выделяешься в этой одежке, – прищурилась разносчица, рассматривая Раппопета. – И не деби, милок. У тебя не только одежонка, но и повадки не наши. Дикий ты. Ни разу руку не