Бывший министр кивнул и спокойно ответил:
– При желании можно подобрать варианты. Я подобрал тот, который устроил и закон, и меня, и мою жену.
– А вы… вы любили ее? Вашу супругу?
Почему-то это казалось Аурике очень важным. Дерек Тобби грустно улыбнулся, и Аурика поняла, что коснулась темы, которую не имела права затрагивать.
– Да, – кивнул он, ловко нарезая свою порцию стейка на идеально ровные кусочки как профессионал, который умеет обращаться с ножом. – Я и сейчас ее люблю. Но нельзя посадить птицу в клетку и отнести в подвал. Птица тогда умрет, а я не хочу, чтоб она умирала.
На мгновение Аурике стало жаль его чуть ли не до слез. Она почувствовала, что Дерек Тобби говорит искренне, а это дорогого стоит. Вряд ли он будет открывать душу перед первым встречным.
– Простите, – волнуясь, промолвила она, запоздало поняв, что все-таки влезла не в свое дело. – Я не должна была спрашивать об этом.
Во взгляде бывшего министра мелькнули хитрые золотые огоньки.
– Вы очень хорошо воспитаны, Аурика, – одобрительно заметил он. – Хотя ваше любопытство перевешивает воспитание, и это тоже хорошо. Мне это нравится.
– Вежливость – главное оружие леди. – Аурика уставилась в опустевшую тарелку, чувствуя какой-то подвох.
Ее будто бы осторожно и уверенно вели в тщательно спрятанную ловушку, а она покорно шла просто потому, что бежать было некуда.
Принесли десерт – кофе в крошечных фарфоровых чашках и профитроли с шоколадным кремом. Это выглядело восхитительно и, конечно, было безумно дорого, но Аурика, растерянная и испуганная надвигающейся ночью, уже не чувствовала вкуса.
– Со мной все ясно, – сказал наниматель, одним глотком выпив кофе. – А вы?
– Что – я? – не поняла Аурика.
– Расскажите о себе еще. – Хмельной блеск в глазах Дерека Тобби померк, теперь бывший министр смотрел спокойно и немного грустно. Даже привычная улыбка исчезла. – Что вы любите, например?
Аурика пожала плечами. Девушкам полагается любить танцы, вышивание и музыку, то есть те простые и милые вещи, которые сделают юную леди радостью мужа и семьи. Аурика и тут не была такой, как полагается. Иголка так и норовила сбежать из ее неловких пальцев, и гувернантка, которой приходилось учить свою подопечную вышивать цветы по канве, хмурилась, вздыхала и откладывала пяльцы. Потом она шла к матери и рассказывала, что Аурика не желает стараться, она слишком упряма и ленива… Кажется, это было в какой-то другой жизни. Не с ней. С другой девушкой, которая никогда не стала бы разговаривать с мертвецами.
– Я читать люблю, – ответила Аурика.
Дерек Тобби вопросительно поднял левую бровь.
– Удивительно, – сказал он. – Жаль, среди моих книг нет любовных романов, вам будет скучно.
Аурика наморщила нос.
– Мне не нравятся любовные романы, – призналась она. – Я люблю… Энциклопедии люблю. И книги по истории. И… и физику, – выдохнула Аурика шепотом.
Ей