– Дед, завязывай придуриваться, а то Димка тебя сейчас самого в пруд забросит, – прерываю его я.
Время движется к вечеру, так что нужно поторапливаться. Я уже была готова перестать сопротивляться, а тут этот старый пенёк приперся и бубнит фигню всякую.
– У вас будет двадцать пять дней, чтобы спариться. Неважно где, неважно как, но проникновение должно состояться и тогда вы вернетесь. Каждый раз вы будете незнакомы друг с другом. Каждый раз вы будете забывать прошлое. Потянет вас друг к дружке также, как сейчас. А в последние двадцать пять секунд каждого двадцать пятого дня вы сможете всё вспомнить. Я же останусь смотреть на часы и каждый раз, когда песок будет переваливать через определенную черту, буду горестно вздыхать. Если весь песок пересыплется вниз, и вам не удастся вернуться, то что ж… Значит, не судьба. И останетесь вечно скитаться по мирам и временам. Вот, как-то так.
– Дед, да тебе бы романы писать, с такой фантазией. Или в дурке Наполеонам сказки рассказывать. Ты чего плетешь? Какие двадцать пять…
Димка не успевает договорить – старик выпускает в нашу сторону клуб сизого дыма. Густой туман обволакивает нас. В синеватой дымке не проступают даже очертания скамейки. Солнечные лучи стремятся пронизать завесу, но неудачно. Ни писка, ни крика. Тишина.
– Вот и посмотрим – так ли хорошо было раньше? И ведь ещё книжки вспомнили. Хорошо, устрою вам путешествие и по книжкам, – бормочет старик.
Я пытаюсь закричать, но не могу. Пытаюсь вырваться, но не получается.
Надо же такому случиться, что как раз в это время голубь всё-таки осуществляет свою месть…
Старик проводит рукой по лысой голове и поднимает глаза вверх. Если голуби умеют улыбаться, то сейчас с ветки сверкает самая ехидная улыбка. Вот тебе за обломанный вечер!
– Ах ты, засранец! Ну что же и ты отправляйся вместе с ними – третьим будешь! – старик взмахивает рукой, неведомая сила поднимает истошно вопящего голубя вверх и швыряет прямо в клубок дыма.
Только орущий голубь скрывается за сизой пеленой, как шар тут же схлопывается. Лишь тонкая струйка остается на том месте, где сидели мы. Вскоре исчезает и она. Я вижу это меркнущим краешком сознания.
– Ну что же, начнем наш отсчет, – говорит старик и переворачивает чашу весов.
История вторая, где не всё такое, каким кажется на первый взгляд
На улице вовсю радуется жизни двадцать второй день мая.
– Здорово, бомжатина! Ты чего здесь развалился? Я тебе уже десять раз говорила, чтобы не маячил у ларька! – я сегодня не в духе, но пока сдерживаюсь. – А ну вали отсюда, убогий!
Заросший недельной щетиной, лохматый мужчина покорно встает и отступает на пару шагов от ступенек. Я поднимаюсь к двери, гневно звякаю ключами и натыкаюсь на взгляд бездомного. Тот сразу отворачивается. Весь его вид, грязная одежда, порванные ботинки – вызывают такое неприятие, что я брезгливо фыркаю и захожу в ларек.
Хлопает дверь, оставив мужчину за порогом. Снаружи