– Займись Брайсом, – бросил он на ходу Дагу.
Маленькая и почти невесомая, Айна была сейчас в его руках. А его одолевали совершенно противоречивые чувства. С одной стороны, он сильно тревожился, так как произошедшее могло убить ее. А с другой, ему хотелось свернуть ей шею за ослушание. Этой выходкой девчонка поставила под угрозу свою жизнь, а также судьбу всего его народа, так как ее отец наверняка посчитал бы смерть дочери отличным поводом для новых, более жестоких нападений. И что больше его тревожило, Рагнар и сам не мог понять.
***
Тишина вокруг казалась громче самого надрывного крика. Было страшно. Где она? Почему никого не слышно вокруг? Словно вспышка пришло воспоминание о падении, и Айна тут же запаниковала: она умерла? Ей необходимо было увидеть, где она находится, понять… Но собственное тело не слушалось. Веки будто налитые свинцом, едва приоткрылись, но тут же яркий свет свечи ослепил глаза. Старый Вилен в своих рассказах всегда говорил, что по ту сторону жизни души проходят коридор света, прежде чем попасть по ту сторону жизни… И сейчас Айна была склонна верить, что она находится в этом коридоре. Страшно. И холодно. Ужасно холодно. Все тело била дрожь. Ей нужно было встать и идти. Найти выход… Вернуться… Ведь там остались Сенира, Вилен… Рагнар… Ей нужно встать. Но тело не слушалось, скованное пеленой слабости и боли. Ей нужно встать, нужно вернуться…
– Тише, девочка, тише, – теплые руки коснулись ее плеча, а мягкий голос Сениры заполнил ее сознание.
Айна с огромным усилием смогла открыть глаза и в темноте комнаты разглядеть струю женщину. Жива, она все же жива.
– Ох и напугала же ты нас, вертихвостка, – укоризненно покачала головой нянюшка, но в ее голосе было слышно лишь только беспокойство, никакого осуждения или гнева. – Что это тебе в голову взбрело? А если бы этот конь тебя растоптал насмерть? Ты об этом подумала?
– Прости, – прошептала