Эура проснулась так же быстро, как и заснула. Снизу слышался шум и недовольное бухтение Мортеля. Она быстро оделась и, схватив оружие, спустила вниз. В большом зале все так же чадили свечи. Мортель в накинутой на ночную рубашку кольчуге возился у двери. Неестественный бледный, холодный свет лился от серебряной звезды, приколоченной над дверью. Звезда мерцала, пульсировала, бросая пучки света на Мортеля и вязаный коврик, лежавший у двери.
– Ты что вскочила? – Недовольно проворчал Мортель, не оборачиваясь.
– Крики слышала.
– Показалось тебе. Мёртвые что-то шумят сегодня. Тебя ли чуют или после полнолуния не отошли…
В дверь заскреблись, царапая крепкие доски.
– Мыши, – пожал плечами Мортель, запирая дверь ещё на один засов.
– Откройте, – донёсся снаружи слабый человеческий голос. – Ради всех богов, откройте…
– Мортель, там живые!
– Нет там никого. Показалось. Мыши скребутся и ветер воет.
Истошный крик раздался из-за двери.
– Открой дверь! – Потребовала Эура.
– Нет там никого!– Упрямился Мортель.
– Я прошу по-хорошему. Открой дверь!
– Мёртвые чудят…
– Мёртвые не разговаривают! Открывай! – Приказала Эура, вынимая меч из ножен.
– Эх, путнички… – Крякнул Мортель. Резко развернувшись, он распрямился словно тугая арбалетная пружина. Белый мерцающий шарик размером не больше грецкого ореха, вылетев из его рук, приземлился перед Эурой. Девушку заволокло едким дымом. Дым обжёг глаза, защипал носоглотку. Руки и ноги онемели, и девушка кулём рухнула на пол. Перед глазами стояла едкая пелена, голова раскалывалась, но звуки, усиливаясь много крат, молотом били по голове. Она слышала мерзкий скрежет, крики умирающего, треск разрываемой плоти.
Эура очнулась от