Я многое сделала, чтобы разрушающие эмоции перестали заполнять мою душу, уступив место удовольствию и счастью смотреть собственным страхам и неизвестности в глаза.
Неужели для этого мне нужно было заболеть раком?
ххх
Рак непредсказуем. Именно поэтому вокруг него столько мифов и страхов. Вот тебе диагностировали первую стадию, прооперировали, пролечили, и ты живешь полноценно, даже активнее, чем прежде. Но ты не можешь быть уверен, что это навсегда. Не знаешь, когда рак случится снова и каким способом он начнет тебя разрушать. Поэтому после диагноза тебя все время преследует страх. Страх возврата к пройденному, страх метастазов, страх, что в этот раз не помогут и надежды не будет, страх боли. Наверно, одним словом это можно назвать страхом смерти, вдруг ставшей такой осязаемой и реальной. Но есть и другое, пугающее в этом диагнозе. Страшно остаться один на один с болезнью. Лишиться семьи, друзей и работы. Страшно лишиться работы, потому что кому нужен больной сотрудник?
Я ухитрилась пройти все этапы: первую стадию, когда, казалось, нечего бояться, но все равно было безумно страшно. Рецидив через четыре года и новый рецидив с метастазами в кости через два. Успела слечь на два месяца со спазмами и болями в позвоночнике, да такими, что врачи не верили, что я встану. Но я хожу, продолжаю лечиться и надеюсь на долгую ремиссию.
Эта книга – дневники, заметки и исследования, которые я писала на протяжении этих лет. Мой путь от первого испуга и всепоглощающего страха до спокойного, разумного покоя и глубокой веры, в котором я сейчас нахожусь. Это путь прорабатывания страхов, истерик и жалости к себе. Путь любви. Мой путь длиною в восемь лет.
Онкоцентр, май 2018.
Все будет хорошо?
Бог во мне. Все идет так, как должно быть. Все будет хорошо.
Эти слова мантрой звучат в моей голове, пока тело сводят непонятные спазмы. Обезболивающие помогают, но уколов хватает ненадолго, приходилось повторять пару раз в день. Промедол с кетаролом и реланиум.
– Она вряд ли встанет, – тихо говорят врачи моим родным. – Позвоночник сильно разрушен метастазами. Можно облучить, чтобы снять боль, но это паллиативная помощь, лучи ее не вылечат и не поднимут.
Мне же они ничего не говорят, осматривают, спрашивают о самочувствии и перспектив не открывают. Но я чувствую, врачам совсем не нравится то, что они видят на снимках.
Муж и дочь более оптимистичны, хоть это им и нелегко дается. Они хотят сделать для меня все возможное и очень надеются.
– Давайте облучать. Она встанет.
После этого Женя, моя дочь, идет в палату и бодро мне заявляет:
– Врачи сказали, что облучение поможет. Так что не расслабляйся, скоро будешь как новенькая.
– Но им же явно не нравятся мои снимки. И что, так и говорят, я встану?
– Мама, встанешь. Так и говорят.
Вот я и не сомневаюсь. Я почему-то с самого начала была уверена, что все это