– На самом деле, с точки зрения техники мой рисунок оставляет желать лучшего. Я рисую только для себя и редко показываю свои работы другим.
– Я не знаю, чем бы я хотела заняться. – У девушки снова поникли плечи. – Я не умею рисовать, а вышивание ненавижу.
Это не скука и не каприз, подумала Сара. Девушка словно смотрит в пустоту. Здесь что-то более серьезное, чем плохое настроение после болезни или угрюмая замкнутость из-за того, что ее помимо воли привезли на море.
– Наверное, гувернантка заставляла вас вышивать бесконечные узоры? – Маргарет кивнула, и Сара продолжила. – Я устраиваю у себя в магазине чаепития для дам, которые приносят свои работы – самые разные, обсуждают их и планируют новые проекты. Они пьют чай и едят непозволительно много сладостей. При этом вовсе не обязательно участвовать в разговорах. Некоторые дамы читают, пишут письма или просто слушают, что говорят другие.
– Думаю, они сплетничают о своих ухажерах. – Прелестные губки сжались в тонкую линию.
– Вовсе нет. Мы встречаемся не для того, чтобы поговорить о мужчинах. Мы беседуем о том, что нам интересно. А мужчины далеко не всегда бывают интересными, вы со мной согласны?
– Да. Не всегда. – Маргарет посмотрела на дверь, потом снова начала перебирать вещи в корзинке и достала брошюру. – Что это?
– Это инструкция, как делать картины из морских водорослей. Между прочим, интересное занятие, только хлопотное и мокрое. Сегодня в три часа у нас очередное чаепитие. Если есть желание – приходите. Шесть пенсов за легкие закуски, и вы не обязаны ничего покупать.
– Что вам Луциан сказал обо мне? – неожиданно спросила Маргарет.
Сара поняла, что бедняжка вот-вот расплачется. Что с ней случилось? Нельзя лгать ей. Она сразу поймет. Девочка не глупа.
– Он сказал, что вы здесь, чтобы поправить здоровье, но вам скучно. Он надеется, что я сумею найти для вас занятие, которое вас развлечет. Вы хотели бы вернуться в Лондон? Вы там живете?
– Нет… То есть да, наш городской дом находится в Лондоне. Там живет мой брат. Но я хотела бы сейчас быть во Франции. – Ее карие глаза с припухшими – вероятно, от слез – веками снова уставились в никуда. – Я бы хотела умереть, – прошептала Маргарет очень тихо.
Сара решила сделать вид, что не слышала этого душераздирающего откровения. Что тут можно ответить, кроме никому не нужных банальностей?
– Я никогда не была во Франции. Я выросла в Индии.
– Поэтому у вас такая золотистая кожа? О, простите меня, пожалуйста. Я не должна была высказывать вслух свои личные наблюдения. Это невежливо. Но вы такая красивая.
– Ничего страшного. Вы меня ничем не обидели. Тем более что я на четверть индианка – по матери. Она была принцессой раджпутов.
Похоже, угроза слез миновала.
– Принцесса? А вы содержите магазин?
– Потому