Неужели же немцы, создавшие большевистскую обезьяну, передали ей также и свои знания качества наших масс и научили их, какими способами ими надо управлять. Беженцы из Риги, прожившие там некоторое время под немецким владычеством, очень картинно рассказали, как немцы в трехдневный срок привели город и наших товарищей в образцовый порядок и единым махом вышибли из товарищей все демократические бредни и революционные вольности.
Получили целый букет выпущенных большевистским правительством очень заманчивых для масс декретов, назначенных, по-видимому, сдобрить те приемы, которыми начала править новая власть. Редакция и решительность декретов, разрубающих самые сложные вопросы государственной и общественной жизни, очень напоминают толпу папуасов, дорвавшихся до совершенно незнакомых им вещей и распоряжающихся ими с ухватками и пониманием дикарей. Ведь большевикам важно бросить – и бросить возможно скорее – эти призывные, приветные, заманчивые, жирные и вкусные лозунги, а что из всего этого получится, авторов и вдохновителей этих редкостных документов интересует очень мало.
По сообщению газет, левые эсеры и интернационалисты повздорили с большевиками и вышли из состава Советов; большевики не обращают на это никакого внимания и назад ушедших не зовут. По всей Руси идут погромы и льется кровь – Вильгельму и немцам есть над чем порадоваться; им только на руку, что Россия дошла до такой грани, – и еще не последней, – что у ее сынов поднялись руки, чтобы громить сердце старой России Кремль, наши соборы, гробницы русских царей, святителей и чудотворцев.
На рассвете «батальон смерти» чувствительно потрепал немцев, которые, как говорят, по сведениям, данным ими братающимся, решили, что выбившиеся из сил ударники не в состоянии удержать свой участок (вдававшийся в немецкое расположение) и предприняли поиск для захвата его двумя ротами. Ударники, очень аккуратно и добросовестно несущие все отделы службы, вовремя заметили немецкое наступление, подпустили их к проволочным заграждениям, а затем огнем 14 пулеметов буквально смели наступавших; спаслись, по-видимому, очень немногие.
Разозленные немцы прервали свое артиллерийское молчание и весь день громили наши окопы огнем своих батарей; батареи эти, по наблюдениям наших артиллеристов, – преимущественно двухорудийные, а есть и одноорудийные.
7 ноября. Немцы под прикрытием заградительного огня всю ночь убирали своих раненых и трупы убитых. Вчерашний урок, данный ударниками немцам, вполне подтверждает правильность моей мысли о возможности распустить армию, оставив только добровольческие части (конечно, не теперь, когда у власти оказались большевики, которые осуществления такой меры не допустят, ибо в ней их гибель).
Ведь если бы у меня вместо наличных 70 тысяч разнузданных и не желающих воевать шкурников были бы шесть—восемь батальонов таких отборных людей, как ударники 120-й дивизии, я был бы совершенно