28 октября. Положение продолжает оставаться неясным, борьба за власть и за Петроград продолжается; известно только, что Керенский занял Гатчину, причем защищавшие ее измайловцы и матросы сдались. В Луге собрался какой-то Комитет спасения[23], который объявил, что принимает на себя всю власть над государством впредь до созыва Учредительного собрания.
В Петрограде же – свое правительство с Лениным во главе и с какими-то большевистскими эфиопами на ролях министров. Из Петрограда пришли все газеты, за исключением буржуазных; из них видно, что Петроград в руках большевиков, причем положение, очевидно, так скверно, что даже «Новая жизнь», этот подлейший и вредоноснейший подголосок большевиков, вдруг поправела и кричит «караул» от того режима, который завернули ее друзья.
После полудня наши радиостанции перехватили радио военно-революционного комитета петроградского гарнизона, который просит помощи и нападения с тыла на Керенского, занимающего Гатчину; тон радио очень неуверенный, но получение ее [радиограммы] имело здесь очень серьезные последствия; большевики подбодрились, и армиском принял сразу твердый тон.
Вечером получили первую за четыре дня телеграмму из Пскова от главнокомандующего Черемисова, что политика армии не касается.
Новое правительство товарища Ленина разразилось декретом о немедленном мире; в другой обстановке над этим можно было бы только смеяться, но сейчас это гениальный ход для привлечения солдатских масс на свою сторону; я видел это по настроению в нескольких полках, которые сегодня объехал; телеграмма Ленина о немедленном перемирии на три месяца, а затем мире, произвела всюду колоссальное впечатление и вызвала бурную радость. Теперь у нас выбиты последние шансы на спасение фронта. Если бы Керенский лучше знал русский народ, то он обязан был пойти на что угодно, но только вовремя вырвать из рук большевиков этот решительный козырь в смертельной борьбе за Россию; тут было позволительно, сговорившись предварительно с союзниками, начать тянуть какую-нибудь туманную и вихлястую канитель мирного свойства, а за это время провести самые решительные реформы и прежде всего с доверием опереться на командный состав армии.
Теперь, когда большевики швырнули в солдатские массы эту давно желанную для них подачку, у нас нет уже никаких средств для борьбы с теми, кто дал ее массам. Что мы можем противопоставить громовому эффекту этого объявления? Напоминания о долге перед родиной, о необходимости продолжать войну и выполнить свои обязательства перед союзниками… Да разве эти понятия действенны хоть сколько-нибудь для современного состава нашей армии; нужно быть безнадежно глухим и слепым, чтобы в это верить. Сейчас это не только пустые, но и ненавистные для масс слова.
В газетах сообщают, что союзные послы заявили, что если у власти останется это босяцкое правительство,