Любовь и мистер Люишем. Герберт Уэллс

доме подробнее. – Мне нравится Лондон, – перешла она к общей теме, – особенно зимой. – И принялась расхваливать Лондон, его публичные библиотеки, его магазины, толпы людей на улицах, возможность делать «что кому хочется», ходить в концерты, посещать театры. (По-видимому, она вращалась в довольно хорошем обществе.) – Всегда есть что посмотреть, даже если вы вышли всего лишь на прогулку, – сказала она, – а здесь и читать нечего, кроме пустых романов. Да и те не из новых.

      Мистер Люишем с грустью должен был признать справедливость ее слов о культурном запустении в Хортли. Это ставило его гораздо ниже ее. Что он мог противопоставить ей? Только свою начитанность да свои аттестаты – а ведь она видела дом Карлейля!

      – Здесь, – добавила она, – и поговорить не о чем. Здесь только сплетничают.

      Увы, это было справедливо.

      На углу, возле изгороди, позади которой на фоне голубого неба красовались увешанные серебряными сережками и усыпанные золотистой пыльцой ивы, они, как бы повинуясь единому желанию, повернули и пошли обратно.

      – Здесь просто не с кем разговаривать, – сказала она. – Во всяком случае, в том смысле, что я называю разговором.

      – Надеюсь, – решился на отчаянный шаг Люишем, – что, пока вы в Хортли…

      Он вдруг запнулся, и она, проследив за его взглядом, увидела, что навстречу им движется какая-то внушительных размеров фигура в черном.

      – …мы, – закончил начатую фразу мистер Люишем, – еще раз, быть может, сумеем встретиться.

      Ведь он был уже готов договориться с ней о свидании. Он думал о живописных спутанных тропинках на берегу реки. Но появление мистера Джорджа Боновера, директора Хортлийской частной школы, поразительным образом охладило его пыл. Встречу нашей юной пары устроила, несомненно, сама природа, но, допустив к ним Боновера, она явила непростительное легкомыслие.

      И вот теперь, в ответственный миг, она скрылась, оставив мистера Люишема при самых неблагоприятных обстоятельствах, лицом к лицу с типичным представителем той общественной организации, которая решительно возражает inter alia[4] против того, чтобы молодой неженатый младший учитель заводил случайные знакомства.

      – …еще раз, быть может, сумеем встретиться, – произнес мистер Люишем, упав духом.