Поскольку Славик спал беспробудным сном, Денис отправился к Жозе. К счастью, тот оказался у себя, упорно но пока безуспешно собираясь с духом пару часиков посидеть за кристаллом. Поэтому обрадовался возможности отвлечься.
– Ага, клюнули наконец-то. Значит, не учуяли подвоха. Сразу видно, не жил Креван в Рио. У нас если человек из одной банды в другую переходит, его долго испытывают. Только когда вместе со всеми парочку раз на серьёзное дело сходит, своим становится.
– А если и тут нечто подобное?
– Возможно. Заранее не узнаешь. Но на всякий случай мы с Ричи будем рядом. Не волнуйся, не спалим.
– Надеюсь. Иначе вся затея коту под хвост. Тогда было бы проще посылать сразу. Думаешь, мне оно очень приятно?
– Поверь, прекрасно понимаю твоё состояние, амиго. Врагу не пожелаешь. Но, кроме тебя, больше некому подобраться к их логову. Зато когда понадобится силовая поддержка, можешь в нас не сомневаться! Прикроем так, что даже тень подозрения не упадёт!
– Посмотрим. Ладно, что бы там не случилось, вечером обсудим.
– Удачи! – от всей души пожелал Жозе, хлопнув по плечу. – И не сомневайся, мы одна команда!
После такого искреннего напутствия внутри немного полегчало. По крайней мере, исчезла предательская дрожь в коленях.
Плато Ворона располагалось с тыльной стороны Шериндаля, где скальные выступы соседствовали с глубокими расщелинами и островками колючих кустарников. Плюс отсутствие пляжей, сплошные обрывы – не самый приятный уголок для романтики. Скорее уж для тайных сборищ, выяснения отношений, в том числе и с применением магии, проведения экспериментов, которые едва ли получили бы одобрение преподавателей. Происхождение названия его столь же темно и запутанно, как и суть дел, творимых здесь со времён открытия острова. По одной из легенд, ещё до появления магов на Алмейо приключилась на плато нехилая стычка меж пиратами. Тела остались непогребёнными, – возможно, в результате их попросту некому осталось хоронить, – чем привлекли к себе стаю ворон, надолго обосновавшихся на месте пиршества. В другой байке рассказывалось о незадачливом друиде, чьё заклятие ликантропии включало элемент необратимости. Превратился бедолага в громадного чёрного ворона, а вернуть обратно человеческий облик оказалось невозможным. Бытовало и предание, будто ворон тот – дух острова, изредка и ненадолго выходящий из спячки, дабы взглянуть на собственные владения. В более экзотическом варианте – посланец иных миров, и появление его означает грядущие перемены. К лучшему или худшему – заранее предсказать невозможно, никому из