Павел слушал его громкий голос, сидя в седле, и, как всегда, думал: «Складно говорит комиссар». А Мехлис продолжал:
– Мы делаем рреволюцию и будем прродолжать делать! А мы не остановимся, пока не освободим от белогваррдейцев, поляков и разных атаманов всю нашу стрррану. А потом прродолжим рреволюцию в дрругих стрранах, пока не будет миррровая ррреволюция. Да здррравствует мирровая ррреволюция! Урра, товаррищи!
Жители молчали, не зная, как реагировать. Стоявший возле тачанки невзрачного вида мужичок почесал затылок и как бы про себя, вполголоса сказал с украинским акцентом:
– Нэ будэ мировая рэволюция.
Мехлис услышал, перегнулся к нему:
– Товаррищ, эй, вы, товаррищ, почему вы сказали, что не будет мирровой рреволюции?
Хохол, неспешно и немного саркастически посмотрев на него, ответил:
– Жидив не хватит.
Даже велеречивый комиссар Мехлис не сразу нашелся, что сказать. Это звучало и глупо, и оскорбительно. Павел разозлился и подъехал к мужику:
– Эй, ты, почему сказал «жидов», а? Думал комиссара обозвать, а?
Мужичок попятился от коня:
– А ты нэ замай, нэ замай.
– А ты думаешь, кто я? Кто, я тебя спрашиваю?
– Да кто же ты – хлопец.
– А какой я хлопец?
– Откуда мне знать. Мы люди темные.
– Ты не хитри, отвечай – какой я хлопец?
– Ну, по виду ты русский хлопец.
– Ага! А вот и нет – я еврей.
– Чтой-то не верится, – мужик еще удивленней стал чесать затылок.
Мехлис потом, наедине, сказал Павлу:
– Молодец, Пашка, что прроучил его.
– Что же он обзывается, падла? Мать его!.. Мне за тебя и за всех нас, евреев, обидно было.
– Горячий ты. А я тебе только опять скажу – я не еврей.
– А кто же ты?
– А я коммунист, большевик.
Пораженный Павел опять замолчал: как это можно поменять происхождение на убеждения?
Той же ночью мужичок, предсказывавший провал мировой революции из-за нехватки евреев, получил возможность удивиться высокому рыжеватому парню еще раз: он увидел, как этот самый молодой хлопец, называвший себя евреем, лихо отплясывал перед девками на кругу «русского» вприсядку. И позже мужичок слышал, как на сеновале тот же хлопец баловался с одной из девок. Она подкидывалась под ним так, что сено взлетало вверх, и стонала:
– Родимый, еще, еще!..
Хохол покачал головой:
– Ишь ты, говорит, будто жид, а девок портит, что твой казак.
Молодые девчата и женщины вешались на Павла, как только видели его рост и курчавые светлые волосы. Но сами они его не очень интересовали. В походной боевой жизни и при постоянной возможности быть убитым или стать калекой он совсем не интересовался женщинами и не думал связывать себя ни с одной из них. Порченых девок