Теперь же вернёмся к нашей главной теме – преодолению травмы в мире «Престолов». То есть, говоря иными словами, что делают герои сериала, когда рушится всё, что им дорого? Рассмотреть в этом контексте все истории многочисленных персонажей Мартина невозможно, но возьмём две женские фигуры, привлекающие к себе много внимания, хотя обычно симпатизирующие одной не слишком жалуют другую. Это королева Семи королевств Серсея Ланнистер и Дейнерис Таргариен, королева андалов, ройнаров и Первых Людей, королева Миэрина и т. д., и т. п.
Детство будущей королевы Серсеи Ланнистер трудно назвать счастливым. Её мать умерла во время родов, произведя на свет её младшего брата Тириона, отец, хоть и любил её своей странной любовью, но государственные дела для него были гораздо важнее, так что виделись они редко. Близкие и тёплые отношения связывали её с братом-близнецом Джейме, и эти отношения в определённый момент переросли в сексуальные. В каком-то смысле это символично, поскольку, выйдя замуж, Серсее пришлось бы войти в чужую семью, таким же образом она осталась в своей собственной (ценность семьи, возведённая в абсолют). Конечно, сексуальная связь с братом противоречит заповедям религии Семерых, которой придерживаются Ланнистеры, по крайней мере номинально, однако Джейме и Серсея временами пытались себя успокоить тем, что для предыдущей королевской династии, Таргариенов, свадьба между братом и сестрой была обычным делом. В принципе, родственные браки не чужды и Ланнистерам, отец и мать Серсеи – двоюродные брат и сестра, так что Серсея лишь продолжает и заостряет семейную традицию. Сексуальная связь с братом имеет два последствия. Во-первых, это нечто, что придётся долгие годы скрывать, одновременно с тем фактом, что все три ребёнка королевы Серсеи – не от её мужа, а от Джейме. Путь чести для Серсеи был закрыт довольно рано; он мог оказаться доступен только с раскрытием постыдной тайны, что для нашей героини было бы недопустимо. Только в конце седьмого сезона она заговорит о том, чтобы объявить отцом своего будущего ребёнка Джейме, по-ланнистерски вспоминая любимую поговорку отца: «Львов не должно волновать мнение овец». Во-вторых, известно, что ранняя сексуализация накладывает яркий отпечаток на характер растущего существа: не один неопытный воспитатель приюта в ужасе рассказывал о «развращённости» тамошних детей, которые, казалось, стремились его соблазнить – тогда как в действительности