– Узнаю его: он такой прилипчивый: не отстанет, не добившись своего, – паки вырвалось у императрицы. – А его племянницы, помнишь, Мария Саввишна, такие приятные девицы.
– Красивые, – согласилась Саввишна, – весьма на дядю похожи.
– И как же сии красотки тебя встретили?
– Они были заняты костюмами для бала, назначенного на следующий день, и просили меня помочь советами. Чтобы лучше исполнить их желания, я нарисовала им модели шляп, платьев и чепцов.
– Ты же прекрасно рисуешь… Кажется, они были в восторге от тебя, прелестная графиня, – заметила с улыбкой императ рица.
Варвара густо покраснела, присела в реверансе.
– Не знаю, – ответила она, – но, похоже – да!
– А Зорич, догадываюсь, как всегда, был разодет, как принц? – вопрошала пренебрежительным тоном императрица.
– У него было пять буклей цвета голубиного крыла, вышитое платье и шляпа в руке. Да, и был надушен, как султан.
Все весело рассмеялись.
– Ах, красавчик! – изразила общую мысль Протасова. Графиня Варвара, улыбаясь, продолжила:
– Позже, мы все поехали к нему. В гостиной было около шестидесяти человек, из которых я знала троих: графа Ланжерона, графа Цукато и мадемаузель Энгельгардт, очень красивую особу, родственницу племянницы Потемкина. Я подсела к ней. Обед был долог и утомителен своим изобилием. Я с нетерпением думала о том моменте, когда можно будет уехать, но пришлось остаться на весь день и даже поужинать.
– Кто же таковая Энгельгардт, как ее зовут, – заинтересовалась государыня, оглядывая своих подруг. – Я как-будто знаю всех их родственников…
– Елизавета, но отчество не помню, – ответствовала графиня.
– Скорее всего, какая-то дальняя родственница, – предположила Протасова. – Их, Энгельгардтов, как и Голицыных, не сосчитать.
– И как же, тебе, милая Варюша, удалось избавиться от пристального внимания сего Зорича?
– Не удалось до самого Могилева. Он отправил со мною десять курьеров, чтобы я быстрее доехала.
Варвара передохнула, оглядела всех: все внимали с большой аттенцией. Она паки вспоминая свое путешествие в подробностях, рассказала, как она доехала до очень красивого двухэтажного здания, где переночевала, а утром, едва она успела окончить свой туалет, как появился адъютант господина Петра Богдановича Пассека, губернатора города, дальнего ее родственника, коий пригласил ее отобедать к себе в деревню, в пяти-шести верстах от города. Она ехала на присланной за ней золоченной двуместной карете через весь город с большим шумом; евреи, узнав карету губернатора, становились на колени; я раскланивалась направо и налево. Сие было весьма забавно!
– Ни в чем себя не обделяет сей губернатор Пассек, – заметила, сдвинув брови, государыня: и карета его, стало быть – золоченая.
Графиня