Но в настоящий момент ситуация уже развивалась совершенно по-другому. Практически через месяц после перехода Алекса, во второй половине апреля тридцать третьего, Сталин неожиданно поменял руководство НКВД и ЦКК, которые возглавили приснопамятные Алексу Ежов и Мехлис. Чем был вызван подобный выбор (который Алексу, кстати, совершенно не нравился) – парень не знал. Но, в конце концов, это было и не его дело. Хватит, уже попытался влезть в, так сказать, высокие сферы и сдвинуть ситуацию по своему разумению. Больше не надо… Ещё через пару месяцев от своего поста был отстранён Тухачевский, который попал под следствие в связи с обвинениями в «бездарной растрате» средств, выделенных на научно-технические исследования в области технического оснащения РККА. Затем в прессе развернулась громкая кампания против «группировки, окопавшейся в руководстве Коминтерна», которая вела «авантюристическую, левацко-анархическую политику», следствием которой стал, в частности, «раскол и дискредитация рабочего движения Германии» и, как следствие, приход к власти в Германии «антикоммуниста и антиинтернационалиста» Гитлера. Короче, к намеченному на январь XVII съезду ВКП(б), на котором в прошлой реальности как раз и произошло окончательное оформление противостоящей Сталину со товарищи оппозиции, на этот раз эта самая оппозиция должна была подойти в намного более ослабленном состоянии. И более того, серьёзно расколотой. Но насколько серьёзно – Алекс пока ещё даже и не догадывался…
Из Центрального института труда парень смог вырваться только после шестнадцати часов. Когда у Гастева началось рабочее совещание. Впрочем, тот активно зазывал Алекса и на него, но парень отговорился тем, что и так уже провёл в институте куда больше времени, чем собирался, и поэтому теперь у него цейтнот. Хотя на самом деле никакого цейтнота не было. Просто усталость.
Алексей Капитонович Гастев оказался тем ещё фруктом. Слесарем и выпускником Парижской высшей школы социальных наук, начальником уголовного розыска Новониколаевска[21] и секретарём ЦК Всероссийского союза рабочих-металлистов, директором Центрального института труда, а также ещё и поэтом и писателем.