А потом взрыв красок, который заставил меня заплакать.
«…о Господи! Цветы танцуют… танцуют…»
Я путешествовала в голове мертвого собакомальчика, соскальзывая от спектрального взрыва к пропасти пустоты…
«…подумай обо мне, Бода… спой ту песню еще разок…»
Последняя фраза в жизни Койота оборвалась в молчании… Это имя, которое он произнес с такой страстью. Сладкая смерть.
– Что ты сказала? – Это Клегг.
– А? – Я все еще ощущала туннель во тьму.
– Ты сказала, это была сладкая смерть, Джонс?
– Точно?
Я сама не знала, сказала ли. Может, просто передала сообщение путями Тени, сознание сознанию, тень псу.
– Есть ли в мире такая штука, Дымка? Сладкая смерть?
– У него в голове цветы, Зеро.
– Я заметил.
– Нет, я не о том. В его сознании. Как взрыв… взрыв цветов… я…
– Что с тобой? Мне нужны улики, а не стихи.
– Не могу описать это… взрыв цветов…
– Нет от тебя никакого толку. Проигнорировав это замечание, я протянула руку к одному из цветов во рту Койота. И попыталась вытянуть его из куста.
– Расскажешь, как он умер? – спросил Клегг.
– Это к Шкурнику.
– Не зли меня, Дымка. Ты нашла имя в его мозгах? Может, убийцу? Или я прошу слишком много?
– Она была маленькая. Вроде девочка. Было имя Бода. Оно тебе что-нибудь говорит, Зеро?
– Ничего. И хватит называть меня Зеро. Никак не удается вытащить цветок. Что-то крепко держит его там, внутри головы песопаренька. Обеими руками я ухватилась за букет и как следует рванула. Без толку. Словно другая рука, не слабее моей, держит их где-то глубоко в его глотке.
– Кому шибанет в голову засовывать цветы в рот жертвы? – спросил Клегг.
– Никак не могу их вытащить, – ответила я, продолжая тянуть.
Зеро оттолкнул меня в сторону.
– Так, пусти меня…
Он присел рядом и ухватился за букет вместо меня.
– Зеро! Отпечатки…
– Тут просто нужна нормальная хватка пса… Собачий бог!
– Говорила тебе.
– Гадский букет!
Песокоп сделал могучий рывок. Раздался рвущийся звук – и Зеро упал назад, приземлившись на пятую точку, с букетом цветов в передних лапах.
– Блядские цветы! – воскликнул он, а потом кошмарно чихнул. И я видела, что влага в его глазах – не только слезы, не просто слезы боли.
– Проклятая аллергия! – прохрипел он, безрезультатно пытаясь подняться на ноги. – С каждым годом все раньше и раньше.
Он протянул цветы мне, и я сразу проверила концы стеблей. Они были оторваны и сочились соком. Я запустила руку глубоко в глотку мертвому псу, пытаясь что-нибудь нащупать. Мои пальцы скользнули по ряду острых иголок. А когда я их вытащила, они были измазаны в соке. Я посмотрела на Зеро.
– Что там такое, Дымка? – спросил он.
– Цветы не просто