Мы, соблюдая все меры предосторожности, снялись в море, возобновили наши прерванные поиски Теваке и думали о том, какие еще новые преграды припасла для нас судьба. На этот раз удача нам улыбнулась. Мы встретились с Теваке через три дня на его родном атолле, Нуфилоле (Nufilole) на островах Риф.
Мое знакомство с Теваке трудно назвать удачным. Двигатель был заглушен и «Исбьерну» было дозволено дрейфовать по воле волн на безопасном расстоянии от окаймляющего рифа под чутким присмотром Барри. В это время я готовился к высадке на берег в резиновой лодке «Эйвон» (Avon) при казавшемся несерьезным прибое. С яхты было хорошо видно круто углублявшееся покатое дно, несмотря на пятнадцать футов воды под килем, превращавших его в пропущенную через синий фильтр монохромную картину. Грохотавшая белая линия отделяла открытое море от отмелей, раскрашенных в зеленые и коричневые цвета.
Я осторожно греб на веслах к бурунам прибоя, и по мере приближения они мне нравились все меньше и меньше. Полоса великолепного выгоревшего на солнце песка атолла Нуфилоле, обрамленная тенистыми пальмами, казалась все более манящей – и невероятно далекой. Пассажиры в долбленом каноэ прекратили грести, чтобы посмотреть на потеху, а группа хихикавших девушек топлес выбралась из воды и, чтобы лучше рассмотреть представление, поднялась на скалу.
Несколько валов уже были успешно преодолены, когда позади моего «Эйвона» стеной поднялась волна круче остальных. Лодка моментально встала на попа, и вскоре я, появившись на пенящейся обратной волне вместе со своим перевернувшимся плавсредством, начал пробиваться к берегу уже вплавь, держа над водой блокнот. «В лучших академических традициях», – успел я подумать. Восторженная толпа с пляжа бросилась в воду, чтобы помочь мне, и мы выплыли на берег в волнах прибоя, хохоча и буксируя за собой лодку. Я все еще сжимал свой блокнот в надежде не замочить его.
Добровольные помощники помогли мне протащить резиновую лодку через отмель, где собрались маленькие антильские цапли, и дальше по ослепительно белому коралловому песку до деревьев. Темнота в глубокой тени под ними была удивительна. Мы прошли по тропинке между пальмами и деревьями кава. Временами в сумраке мелькало багряное оперение носившихся вокруг «денежных» птичек. Затем мы вышли на поляну перед лагуной. У дома, покрытого саго, виднелась характерная фигура Теваке.
Конечно, знаменитый мореплаватель уже знал о моем прибытии, завершившемся купанием, и, возможно, со всеми на то основаниями заключил, что мне крайне необходимы наставления по искусству управления судном. Как бы там ни было, он с готовностью согласился взять на себя командование «Исбьерном» и показать, как следует без приборов управлять судном в море. Я с сожалением вынужден был отказаться