– Мне перестает нравиться эта телевизионная программа, – Марьяна наклонилась ко мне. Ты тело то видишь? Я боюсь подходить.
– Ты же у нас столько лет занималась криминальной хроникой, – напомнила я подруге. Ты уж насмотрелась.
– Если ты помнишь, то я никогда не выезжала на место событий. Я только комментировала в студии. Честно тебе скажу, старалась не засматриваться на жмуриков.
– Дамы и вы молодой человек, – задумчиво и грустно позвал нас следователь. – Мы не можем предъявить вам для опознания тело погибшей женщины. Его нет…
– Я побежал за камерой к ребятам на шестой, – Костик крикнул уже в дверях.
– Вы куда направились? – Остановил его какой-то милицейский чин. Если я правильно различила в полутёмном зале – немаленький.
– Такой материал упускать нельзя. Даже, если он не пойдёт сегодня в эфир. Архивники нам не простят, – Костя на половину уже был за дверью и занес вторую ногу, чтобы рвануть на шестой…
– Стоять, – громко приказал оперативник. Никто отсюда не выходит и не входит сюда. Будем разбираться.
– Каким же образом? – Ядовито поинтересовалась Яна. У нас даже объекта нет.
– Вот именно, – уже не так громогласно ответил милиционер.
Филипп Сергеевич прислонился к стене и молча, наблюдал за нами – людишками, за нашими реакциями.
– Что интересно, как мы будем выкручиваться? Вы впервые имеете дело с телевизионщиками? – Я предложила ему сигарету и термос с кофе, который жил у меня в сумке всегда.
– Не хочу. Пока не стоит ничего менять в атмосфере, – он сощурил глаза и сосредоточил взгляд на месте, где предполагаемо должно было лежать тело. Кира, как вы думаете, как может исчезнуть, он замялся, неодушевленный предмет, так, чтобы никто не заметил, что его уносят, тащат. Он же тяжелый. И кому это нужно? Не похоже на шутку, – следователь пристально посмотрел на меня.
– Вы хотите, чтобы я выполнила вашу работу? У меня не получится. В отличие от Марьяны, я никогда даже не вела криминальную хронику.
– Меня интересует ваша интуиция и те сведения, которые вы изо всех сил скрываете, но сказать хотите. Вас что-то гложет. Может, чувство вины бушует? – Филипп Сергеевич взял меня под руку и увел из зала. – Нам там пока больше делать нечего.
– Осматривать следы, – я всячески оттягивала разговор, который я, чувствовала, неминуемо состоится. Самое противное и главное, я сама его хотела начать.
Из зала, как ошпаренные выскочили Яна и Марьяна, уже не сильно заботившаяся о сохранности шубки, которая волоклась за ней.
– Вы куда это? – Гневно вопрошала Марьяна. На допрос?
– На расстрел, – в пандан её, как всегда к месту заданному вопросу, ответила я.
– А меня? – Засмеялась Яна. Я тоже очень многое могу сообщить компетентным органам. Нет, правда, не сидеть же нам здесь у «разбитого корыта». Извините, за дурацкое сравнение.
– Вы пока свободны. Даже