Последней на данный момент обобщающей работой, посвященной России в Крымской войне, является монография американского историка Дж. Ш. Кёртисса[42]. Ее отличает гораздо более глубокое, чем в отечественной историографии, знакомство с англо-франко-австрийскими источниками и литературой. Автор нарисовал намного более сложную картину Восточного кризиса в 1853 г. и колебаний австрийского правительства в 1854–1855 гг., чем, соответственно, Е. В. Тарле и А. Н. Петров. Однако, что касается оценок действий Паскевича, Кёртисс, с одной стороны, указывал на то, что фельдмаршал «возглавлял список бездарностей в николаевской армии»[43], с другой – подчеркивал, что в ходе кампании 1854 г. «взгляд фельдмаршала на ситуацию был отчасти правильным»[44]. Подобное противоречие объясняется тем, что работа Кёртисса испытывала очевидную нехватку нового материала о действиях русской армии. По сути, Кёртиссом были использованы лишь хорошо известные еще с конца XIX в. публикации материалов в «Русской Старине», «Русском Архиве», «Военном Сборнике» и биографии Паскевича, написанной князем Щербатовым. Скорее всего, именно по этой причине автору не удалось более четко определить свое отношение к роли князя Варшавского в Восточной войне.
В исследованиях по истории дипломатии событиям Восточного кризиса 1850-х гг. и Крымской войны уделялось значительное внимание, но особенностью такого рода литературы являлось изображение внешней политики России лишь как результата деятельности Министерства иностранных дел[45]. На их фоне значительным шагом вперед выглядят работы профессора В. В. Дегоева[46]. Опора на недавно введенные в научный оборот источники[47] и глубокое знание англо-американской литературы позволили ему существенно дополнить монографию Кёртисса, создав целостное описание процесса неконтролируемого перерастания Восточного кризиса в Крымскую войну. Важным достижением отечественной историографии являлось также внимательное отношение Дегоева к проблеме исторической инерции Священного союза, которая во многом оказалась спасительной для России в обстановке международной изоляции. Желание австрийского правительства ограничить влияние России на Балканах на фоне политических амбиций Берлина и Парижа так и не смогло затмить фундаментальную потребность Габсбургов в сохранении мира с восточным соседом. Однако изучение стратегических проблем и анализ влияния военного планирования на внешнюю политику не входили в задачи автора.
В числе современных работ по истории военного строительства следует упомянуть неопубликованную диссертацию А. В. Кухарука[48]. Объектом исследования в ней выступает Большая Действующая армия – ключевой инструмент военной политики Николая I в 1831–1853 гг.