Мама молчала, а я продолжала глупо таращиться, делая вид, что читаю, лишь бы не встречаться с ней глазами. Меня ждал заслуженный нагоняй.
Действительность оказалась еще хуже. Мама отложила злосчастный листок, взяла меня за подбородок, приподняла мою голову и произнесла:
– Я тебя понимаю, Эмили. Я все знаю.
– Знаешь? – в ужасе взвизгнула я.
– Во сне ты бормотала, что не уродка. Я должна была догадаться.
– Должна?
– Вот я балда, как же до меня сразу-то не дошло? – грустно сказала мама, отпуская мой подбородок.
– Но откуда ты зна…
– Мы ведь с тобой одинаковые. – Мама взяла мою ладонь в свою. – Ты тоже боишься воды.
– Боюсь?! – удивленно воскликнула я, но тут же осеклась и, откашлявшись, поправила школьный галстук. – Точно. Так и есть. Я ее боюсь, – произнесла я как можно убедительнее. – Конечно, боюсь! До ужаса. Да, именно боюсь, лучше и не скажешь. Все дело в страхе. Только в нем и ни в чем другом…
– Почему же ты мне не призналась?
Я опустила глаза, плотно зажмурила веки, попытавшись выдавить из себя хоть одну слезинку, и прошептала:
– Мне было стыдно. Не хотелось тебя подводить.
Крепко сжав мою руку, мама взглянула мне в лицо. Она тоже чуть не плакала.
– Это моя вина, доченька. Я тебя подвела. Не позволяла тебе научиться плавать, и ты заразилась моим страхом.
– Ага, – грустно кивнула я. – Похоже на то. Но ты не должна себя корить, мам. Все нормально, правда. Подумаешь, плавание какое-то.
– Мы ведь живем на лодке! – Мама отпустила мою руку и покачала головой. – Вокруг нас – вода!
Я чуть не расхохоталась, но вовремя захлопнула рот, увидев мамино напряженное лицо. Меня поразила внезапная мысль.
– Мам, если ты так боишься воды, то почему мы живем на лодке?
– Понимаю, это странно. – Мама прищурилась и в упор посмотрела на меня, словно что-то ища на моем лице. – Я не могу тебе объяснить, но в глубине души чувствую, что никогда не покину нашего «Царя».
– Бред какой-то. Сама посуди: ты боишься воды, а мы живем в лодке в приморском городе.
– Да знаю я, знаю!
– В настоящей глухомани. Даже бабушка с дедушкой живут на другом конце страны.
– Бабушка с дедушкой? – Мамино лицо вытянулось. – А они тут при чем?
– При том, что я никогда их не видела! Две открытки в год, и все.
– Я уже говорила тебе, Эми, они живут очень-очень далеко. И, потом, я с ними не в ладах.
– Почему?
– Мы поругались. Давным-давно. – Она издала нервный смешок. – Так давно, что я и забыла, из-за чего.
Повисла мертвая тишина. Затем мама встала и выглянула в иллюминатор.
– Все это неправильно, ты не должна страдать, – бормотала она, вытирая иллюминатор рукавом, после чего резко, так что взметнулась юбка, обернулась. – Придумала! Я знаю, что мы с тобой сделаем.
– Сделаем? Ты о чем? Я отнесу записку в школу. Ну, или ты напиши новую своей рукой. Никто ничего не узнает.
– Конечно, они узнают! Нет, мы не можем так поступить.
– Да