– Хочется курить.
Матье достал из кармана пачку «Голд флейк» и протянул ей.
– Сейчас дам вам огня.
– Спасибо, предпочитаю зажечь сама.
Она раскурила сигарету, сделала несколько затяжек. Приблизила руку ко рту и с маниакальным видом забавлялась, направляя дым вдоль ладони. Она объяснила самой себе:
– Мне хочется, чтобы дым выпускала как бы моя рука. Было бы забавно – рука, выпускающая туман.
– Так не бывает, дым очень быстро улетучивается.
– Я знаю, это меня раздражает, но не могу остановиться. Я чувствую свое дыхание, которое щекочет мне руку, оно проходит как раз посередине, как будто ладонь разделена надвое какой-то преградой.
Ивиш издала короткий смешок и замолкла, она по-прежнему дула на руку, упрямая и недовольная. Затем бросила сигарету и тряхнула головой: запах ее волос достиг обоняния Матье: запах пирога и ванильного сахара, так как она мыла голову яичным желтком; и в этом аромате кондитерской было что-то плотское.
Матье подумал о Саре.
– О чем вы думаете, Ивиш? – спросил он.
Она на секунду замерла с открытым ртом, растерянная, затем обрела прежний созерцательный вид, и лицо ее стало непроницаемым. Матье почувствовал, что устал смотреть на нее, у него защипало в уголках глаз.
– О чем вы думаете? – повторил он.
– Я… – Ивиш встряхнулась. – Вы все время спрашиваете об этом. Да ни о чем определенном. Толком и не определишь.
– И все же?
– Ну что ж, я смотрела, к примеру, на этого человечка. Чего вы от меня ждете? Чтобы я вам сказала: он толстый, он вытирает губы платком, на нем галстук?.. Странно, что вы меня заставляете говорить о таких пустяках, – сказала она, внезапно устыдившись и разозлившись, – это совершенно не важно.
– Нет, для меня важно. Как бы я хотел, чтобы вы думали вслух.
Ивиш невольно улыбнулась.
– Но речь дана не для такой ерунды, – ответила Ивиш.
– Забавно, но к речи вы испытываете уважение туземца, похоже, вы считаете, что она дана нам только для того, чтобы объявлять о смертях, браках или служить мессу. Тем не менее вы смотрели не на людей, Ивиш, я видел, вы смотрели на свою руку, а потом на ногу. И вообще я знаю, о чем вы думали.
– Зачем же вы тогда спрашиваете? Не нужно особой проницательности, чтобы догадаться: я думала об экзамене.
– Вы