– Выключи. Патриарх Всея Руси указал в сторону телевизора. Садись, надо обговорить твою поездку на данное мероприятие.
– Вот дерьмо. – Вырвалось у Митрополита Псковского.
– Не сквернословь сын мой. – Строго произнес Патриарх и осенил собеседника поварешкой, которой уже собрался было разливать по тарелкам еще горячие щи.
– Отец, разве можно грех изгнать с помощью столового прибора. – Неуверенно и как-то медленно произнес кандидат на поездку в Ватикан, глазами сопровождая движения рук Патриарха.
– Еще как, сын мой. – Голос главы Московского Патриархата и всея Руси был еще строгим, но в глазах уже мелькнули знакомые искорки. Подойди ко мне, что-то покажу. Зная крутые нравы главы Русской Православной Церкви глава Псковского Патриархата медленно, бочком-бочком начал приближаться, в то же время обходя стол, таким образом, чтобы тот находился между двумя служителями господними. Теперь настала очередь патриарха наблюдать за маневрами отца Михаила, который в данный момент пытался преодолеть небольшое пространство между столом и камином, чтобы занять стратегическую позицию, которая была еще и безопасной, т. е. противоположную сторону от патриарха.
– Святые угодники и все остальные, вместе с их матерями, кому пришло в голову, что служители божьи должны ходить в этих гм… не очень удобных юбках, халатах. А еще больше бесят те остолопы, кто за прошедшие века так и не удосужились изобрести нечто более подходящее. Например, брюки божьего пошива или…
– Хватит ныть, сын Псковский. Ибо хула личностей угодных господу нашему не есть дело благое и богоугодное, чему мы призваны служить. Из твоих уст веет речь лукавого. Не завладел ли тобой нечистый, не его ли дела стараешься ты принести в мир этот?
– Что вы, что вы, святейший! Может я и скажу порой словцо крепкое, так не из гордыни, а лишь из слабости тела и духа человеческого, которым порой нужно спустить пар.
– Слабости духа говоришь? А имеешь ли ты, митрополит псковский, содержать дух свой в слабости греховной. Ибо являешься ты представителем господа нашего на земле. На твоем лице должна отражаться мудрость его, в глазах твоих кротость его, на устах твоих…
– Слово его. – Самостоятельно продолжил представитель господа. Ой! Вы чего, отче?
– Видно гордыня все-таки поселилась в сердце твоем. – Пришел к неутешительному выводу Патриарх Всея Руси. Будем выводить этот грех. Верни, пожалуйста, поварешку.
– Вовсе это и не грех. – Попытался оправдаться митрополит. – Так, легкий налет самостоятельности и собственного видения обстановки. – Ловко исправил ситуацию отец Михаил, одной рукой протягивая патриарху поварешку, ставшую на время орудием воспитания, другой потирая уже начавшую проявляться на лбу шишку, которая на ощупь казалась до боли знакомой.
– Садись, щи совсем остыли, придется есть холодными.
– Отче, очевидно за делами отца нашего небесного вы не успеваете поспевать за прогрессом техническим.
– Ты о чем, сын мой?
– О микроволновой печи. Это такая штука. – Отец Михаил принялся руками показывать размеры чуда инженерной мысли. – Там ряд кнопок. Можно задать время и мощность работы. А еще…
– Достаточно. Я понял. – Патриарх взял со стола пульт неизвестной конструкции и нажал несколько кнопок. Вокруг собеседников что-то тихо зашуршало, часть стен пришла в движение, открывая то, что мало кто видел.
– Вот это да! И давно у вас такое благо? Другие также экипированы?
– Сын мой! – Патриарх лодочкой сложил ладошки на уровне груди и тоном, читающего лекцию, вещал. – Мы хоть и служители господни, но это совсем не означает, что развитие наше должно оставаться на уровне средних веков. Наоборот, как никто другой, мы обязаны отслеживать все новое, что появляется в мире, во избежание прихода в общество дьявольского. Наша осведомленность в разных областях деятельности человека, включая науку и технику, должна быть на уровне докторов наук, дабы не допустить создание чего – либо недостойного сынов божьих.
– Лихо! А как же рок-н-ролл?
– Детская забава.
– Секты?
– Есть проблемы, но глобальной