Хоровитц докатил до первой арки из массивного камня и остановил кресло-коляску. Здесь пахло затхлой водой. Несколько ворон сидели на балочном перекрытии под сводом, другие в возбуждении кружили вокруг. Хоровитц проехал по металлическому помосту в тень моста. Мгновенно повеяло прохладой, но настоящее внутреннее оцепенение Хоровитц испытал при виде трупа. От него исходил совсем другой холод, который перехватывал горло.
На месте уже работали фотограф, судмедэксперт и два криминалиста в белых комбинезонах. На мгновение свет прожектора ослепил Хоровитца. Один из мужчин как раз размотал провод с кабельной катушки. Здесь кипела работа и царило оживление, как на центральном вокзале.
– Знаете, что я думаю… – начал Рюти.
– Сколько вы уже в уголовной полиции? – перебил его Хоровитц, не отрывая глаз от трупа.
– Три года и один год в группе по расследованию убийств.
– Вы сможете что-то там себе думать, когда проработаете на этой службе двадцать лет, – отрезал Хоровитц. Сейчас этот чересчур рьяный паренек был нужен ему, как прыщ на заднице.
Хоровитц завороженно смотрел на спину убитой. Как убийца перенес ее сюда? И почему именно на это место?
Ворона пролетела низко над головой Хоровитца, едва не задев его. Хоровитц любил животных, но ненавидел ворон. Этих стервятников. Очевидно, труп висел здесь с ранней ночи, потому что воронье кое-где уже выклевало из него куски мяса.
На вид обнаженной женщине было около пятидесяти. Она висела на собственных длинных волосах, примотанных сверху к перекрытию моста. Одна ворона слетела с плеча трупа, привела его в движение, и убитая развернулась лицом к Хоровитцу. Глаз у нее уже не было, черты лица обвисли… это лицо! Проклятье!
Он знал эту женщину. Теперь понятно, почему уголовная полиция торопилась и уже собрала пресс-конференцию.
– Твою мать, – вырвалось у него.
– Я хотел бы… – начал было Рюти.
– Не сейчас! – Хоровитц подъехал ближе. Что это на животе убитой? – У вас есть фонарик?
– Да.
– Давайте сюда! – Хоровитц вытянул руку, не отводя взгляда от трупа. Рюти дал ему фонарик, и Хоровитц направил луч света на живот трупа. – Твою мать, – снова прошептал он. От жуткого дежавю по спине пробежала дрожь, которую он ощутил бы и в пальцах ног, если бы по-прежнему чувствовал их. – Скажите своим людям, чтобы они немедленно прекратили работу, –