Алтаец хорошо помнил первую встречу с Ланой и то, какие поразительные вещи вытворяла она с тяжелым «Зиг Зауэром» в тире и с тремя шкафообразными мужиками, спарринг-партнерами, в спортивном зале. Тогда поднаторевший в кровавых разборках авторитет сразу понял, что лучшего телохранителя ему никогда и ни за какие деньги не найти.
Лана… Как она сейчас? С кем?
Алтаец впервые поймал себя на мысли, что натуральным образом ревнует собственного телохранителя! Впрочем, если разобраться, то, может, за те пять месяцев, в течение которых Лана неотлучно находилась рядом, днем, в присутствии посторонних, совершенно естественно играя роль дорогой эксклюзивной «вешалки» при большом боссе, а ночью, когда они оставались одни, по-настоящему отдавая ему свою любовь, их отношения как-то незаметно трансформировались в нечто другое, чем просто выполнение двухлетнего контракта с организовавшими столь экзотический и прибыльный бизнес бывшими сотрудниками «конторы»? Или, может, он, видный криминальный авторитет, до встречи с Ланой во все возможные места поимевший ораву самых разных баб – от толстых и низкозадых цыганок до высоких и худых шведских леди, – наконец-то почувствовал к женщине нечто большее, нежели обычное желание пару раз за сутки поставить ее раком, раздвинуть ноги и проникнуть в мягкую, горячую, чуть сопротивляющуюся плоть?
– Эй, бля, криволапый! – вдруг сорвалось с языка у Алтайца, когда острое лезвие опасной бритвы, распоров кожу в районе кадыка, мягко вошло внутрь.
Он резко дернулся и ошарашенно посмотрел сначала на парикмахера, а потом на стоящих по обе стороны здоровенных вертухаев.
Их лица были спокойны, как каменные изваяния.
Сбежавшая из раны алая кровь, смешавшись с мыльным сгустком, крупной каплей упала на лежащее на плечах застиранное тюремное полотенце, а попавшая в свежий порез пена стала нестерпимо жечь. Степан внезапно вспомнил подробности смерти одного из средневековых королей, зарезанного в одно прекрасное солнечное утро собственным цирюльником.
Не может быть, чтобы его… вот так просто… за каких-то пару часов до суда…
– Извините, – лениво пробормотал старик, вытирая расплывающееся на шее заключенного кровавое пятно. – Я уже заканчиваю.
На мгновение прикрыв веки, Алтаец облегченно вздохнул. Рано еще прощаться с жизнью. Он слишком многого не сделал, не успел. Взять хотя бы этого краснорожего ублюдка-вертухая. После всего, что он вытворял в этой