– Есть. Давай в машину мужики, – яро скомандовал лейтенант Асур Мекин.
По пасмурному небу неторопливо тянулись бело – серые облака. Ветер заметно поддувал, клоня высокую сухую траву. Сильно веяло прохладой. С ветви дерева сорвался сухой, промозглый листочек. Он, кувыркаясь, словно акробат в цирке полетел куда – то сам не зная куда.
На площадке оживились клыкастые бойцы. Они рычали, ворчали, фыркали. Столпились у грузовика. Чутко принюхивались друг к другу. Виднелось волнение.
– Уууааавввуавуавуав, – заголосил пёс Бобик.
– Ууууааауууу, – взвыл Шарик.
– Ввввооооууу, – заголосил питомец Чарли, быстро махая хвостом.
– Ууууууу, – взвыл пёс Аяск.
– Вввоууовоувоууу, – загавкал клыкастый боец Джус.
Проводник А. Мекин, взирая на собак, задумался. «Вот ребятки клыкастые. Ваш сегодня выход. Дадите жару фашистам. А сами… Нет… Они Вас попомнят… А мы не забудем… Хоть и велено, что кличек не давать… Бронебойщикам… А они есть. Бобик, Чарли, Шарик Вы в моём сердце навсегда…». Человек сильно нахмурился. Видно, что переживал.
– Прощайте братцы. Я Вас никогда не забуду, – тихо произнёс Мекин, уныло печально взирая на клыкастых бойцов – диверсантов.
Проводники – инструкторы, перекурив, живо залезали в кузов полуторки. Все грузились и люди, и клыкастые бойцы. Псы резвились, неуёмно переглядываясь. Быстро дышали. Вели себя спокойно. Но кто – то рвался в сторону, пытаясь вырваться из гущи.
Час пробил. Все загрузились. Закрыли створки кузова. Лай, рёв не утихал. Рядовой Николай Сиротинин, оправив за плечами винтовку, постучал рукой по кабине.
В кузове царила суматоха. Псы взволнованно переглядывались. Кто – то крутился, чуя что – то неладное. Инструкторы успокаивали своих подопечных. Широкоплечий, двужильный проводник Владимир Лилицкий тяжело вздохнул. Глаза отдавали блеском, словно стеклянные. Он тут же погладил пса Бобика по голове.
– Ничего ушастик. Держись. Вы ещё вернётесь. Вы непобедимые, – прошептал он, взирая на верных собак.
Автомобиль – полуторка неспешно поехал по грунтовой дороге. Колёса заметно прожались. Из трубы потянулся тёмный дымок. Водитель, выкрутив руль, нажал на педаль газа. Глянул в зеркала. Ловко закурил папиросу. Табачный дым плавно растянулся в кабине.
По краям дорожки пустоши. За ними перелески. Ветер усиливаясь, чуть гудел. Автомашина задвигалась чуть быстрее, выехав с территории подмосковного посёлка Ново-Гиреево.
Пасмурное небо под Москвой 1941 года заметно посерело. Осенний ветер порывисто задул. Веяло прохладой. Вдали рисовались лесные опушки. Зелёные ели стояли стеной. На широких полях гуляла пустынность, да ветерок, разыгравшийся не на шутку.
Солдаты, сидя в окопах, курили махорку, а кто – то папиросы. Эпичный товарищ с кулаками размером с гирю,