Тетя Хая тянула папиросу, потягивала чай и смотрела на звездное небо.
Дверной колокольчик над входной дверью зазвенел, и послышались глухие, но не сильные удары.
– Ах, это ты, – произнесла Хая своим сиплым голосом так, чтобы ночной гость услышал ее с веранды.– Никто больше и не додумается приходить ко мне в такое время, Платз.
Тетя Хая повернула голову. «Как бы мэр» уже стоял позади нее.
– Всегда удивлялся, как вы это делаете
– Это называется дедукцией, – протянула она и затянулась папиросой. – Ты зачем пришел, милок?
– За тем же, за чем и обычно!
– Говори потише, что-то ты сегодня особо взбудораженный, – попросила она.
– О, вы просто не знаете, что скоро произойдет.
– А ты меня просвети, – Тетя Хая затушила папиросу о стол.
Взгляд ее принял выражение, которому нельзя было противостоять.
И Платз рассказал ей. Ту самую сплетню, которая родилась в ночи. И которую он узнал раньше.
– Вот что тебе скажу, милок, – Тетя Хая откинулась на спинку кресла и зажгла еще одну папиросу, – не откуси больше, чем сможешь прожевать.
Говорят, что краткость – сестра таланта. Это заблуждение. Краткость— сестра Тети Хаи. Образно выражаясь, конечно.
– У меня есть опыт в таких делах, – улыбнулся Платз.
– Ну-ну, – старушка затянулась и выпустила кольцо дыма, – дело, конечно, твое
– Дорогая Тетя Хая, я всегда кусаю больше, чем могу прожевать. И никогда, заметьте, не давлюсь, – голос Платза стал немного раздраженным, а венка на лбу еле заметно вздулась. – И это будет абсолютным выигрышем.
Старуха вновь затянулась и выдула струю дыма.
– Там же, где обычно. Дубовый шкаф, средняя полка.
Платз вежливо кивнул головой и направился к заветному товару. Послышался скрип дверцы шкафа, потом звон колбочек, а потом – легкий хлопок.
После того, как колокольчик вновь зазвенел, известив о том, что гость ушел, Тетя Хая ухмыльнулась, и морщины стали более заметными.
– Больше, чем обычно… Интересно, – сосчитала она по звону колб и сделала глоток чаю.
Тот уже остыл.
Денвер устал. Он, конечно, мог бы позвать кого-нибудь на помощь, но… зачем? Самому проще… Самому удобней… Самому выгодней… Утренняя газета получалась всего из одной новости, но зато из какой!
Да, это определенно будет сенсацией!
Только бы успеть…
Аукционный дом был подготовлен для очередного заседания суда.
Штульц был не тем человеком, который любил что-то делать (единственным исключением в данном правиле была еда). Штульц относился к тому типу людей, о которых обычно говорят «ленив до невозможности». Только в данном случае, Аукционист был чем-то выходящим за грани лени. Скорее всего, лень была воплощением Штульца, а не наоборот.
Главный зал заполнился.
Если быть точным, то заполнен