В багаже Сулеймановой вершинные партии балетного репертуара. И есть еще Зайтунгуль («Журавлиная песнь» Степанова). В техническом отношении – это не самая сложная роль. Юная Зайтунгуль отчаянно, в одиночку борется за свою любовь, бросая вызов безропотным сородичам, Арсланбаю, одуревшему от безнаказанности и пролитой крови. Балерине здесь требуются способности драматической актрисы. Гузель подтверждает, что они у нее есть. Со своим любимым Зайтунгуль (Сулейманова) как истинная мусульманка робкая и нежная, в окружении насильников поначалу кажется раздавленной и покорной. Но в ней зреет и рвется наружу протест, и тогда мы видим ее отчаянно смелой и свободной, как степной ветер.
…А в Штатах подросшая и окрепшая Гузель все – таки гастролировала. Потом были Италия, Турция. Но сначала Голландия. На гастроли в эту небольшую и чрезмерно демократическую страну брали перспективных учениц. Гузель летела туда с приключениями. В международном аэропорту «Шереметьево» она не нашла своего паспорта и билета. Ее не хотели выпускать из России, но все обошлось. Не успел самолет приземлиться в Голландии – подскочила температура: то ли от перемены климата, то ли на нервной почве. И все это в канун нового года. Ее выпускали в кордебалете и дозволяли торчать за кулисами, изучать изнутри жестокую, немилосердную балетную жизнь.
В «Щелкунчике» она танцевала Снежинку. В конце первого акта Снежинка – Гузель Сулейманова – каким-то образом зацепила деревянную лошадку и протащила ее по огромной сцене целый круг. Монтировщик, прикреплявший скакуна к полу пятью гвоздями, разводил руками: «Как такая пигалица смогла его оторвать?»
С удовольствием вспоминает она гастроли в Италии. Там наш балет побывал дважды. Первые были пробными, как разведка боем. Танцевать приходилось на площадках, открытых ветру и дождю. В одном городке театр под шатром, что цирк шапито, в другом – бетонный пол, в третьем – почти паралон и кулисы просвечиваются, как на сцене в парке культуры. Грязные полы мыли сами. От многочасовых переездов в автобусе затекали ноги, костенела спина. Зрители приветствовали балет с южным темпераментом, искренне, как дети, и забывались неприспособленные, импровизированные сцены, неудобства и трудности кочевья.
Вторые гастроли были в больших городах, со всеми благами цивилизации. Неизменными, теми же, что и в провинции, были радушие и восторг зрителей. Сильное