В июне 1939 года три большие улитки принесли приплод. На свет появились семь маленьких детёнышей. Всем присвоили номера, поставили на довольствие 2-й категории (как кандидатов в члены ЦК) и дали имена. Звали малышей так: Ликбез[1], Звёздочка, Конармия, Пухляк, Кавэжэдэ[2], Ласточка и ОСОАВИАХИМ[3]. Сталин утвердил список и велел передать всех улиток на баланс Сельскохозяйственной академии. Ему было некогда, приближались тяжёлые времена, но он продолжал держать эту ситуацию на контроле, как и тысячи других. Видимо, в отношении улиток он имел долгосрочные планы, о которых не знал никто, даже всемогущий Берия. В сентябре 1942 года он приказал эвакуировать животных в глубокий тыл и выделил для сопровождения роту охраны из железнодорожных войск. Есть некоторые данные, свидетельствующие, что Сталин думал как-то использовать улиток в создании или испытаниях нового оружия – будущей атомной бомбы.
Интересен разговор, состоявшийся между академиком Курчатовым и генерал-лейтенантом НКВД Лерманом.
Курчатов. Мне пришла шифровка из Москвы. Принять груз и разместить в новой лаборатории. И знаете, что за груз?
Лерман. Что?
Курчатов. Улитки! Огромные улитки, и ещё детёныши! Вы не знаете, для чего они их присылают?
Лерман. По нашей линии они не проходили. Это точно, иначе я бы знал.
Курчатов. Кто же мне их присылает? Они там что, с ума посходили?!
Лерман. Тише, прошу вас. Это с самого верха приказ, больше некому.
Курчатов. Вы что говорите… Сталин мне улиток… шлёт?
Лерман. Я, заметьте, этого не говорил. Но улитками только товарищ Сталин распоряжается.
Курчатов. И что прикажете с ними делать?
Лерман. Да вы не волнуйтесь, Игорь Васильевич. Придёт груз, поступит и распоряжение.
Сталин долгие годы готовил улиток для Большого дела, но для какого? Какую судьбу он им определил? Успел ли он осуществить задуманное?
VI
Италия. Челлини. Осень 1534 года
Не в самом центре Рима, во дворе старого, времён Марка Лициния Красса, огромного каменного сооружения, построенного ещё при цезаре Августе для сушки стволов ливанского кедра, лучшего дерева для строительства, стоял ещё один дом, с высокой крышей и покрытыми охрой толстыми стенами. К южной стене дома примыкал широкий черепичный навес, дававший тень. Вчера над городом прошла первая с начала лета гроза, но солнце уже успело высушить лужи, и день обещал быть ещё более душным. Двор покрывали осколки белого камня, по которому в поисках жидких кустиков травы бродили две тощие овцы и индюшка с цыплятами. В центре двора видны остатки очень старого колодца, который, по-видимому, ещё действовал, рядом на деревянной скамье сушились два льняных покрывала. В зелёном от патины медном тазу