Система определила движение – лампы на потолках засверкали яркой вспышкой и спустя секунды миганий, наполнили помещение ярко-белым светом.
На столе стоял диктофон. Я поднял его в руки и, нажав несколько клавиш, заговорил.
– Виктор Воевода, спасательная группа. Сто шестьдесят восьмой день договора на корабле «Реюньон», система Ут. Сегодня совершили высадку на третью по величине планету этой системы. С первого взгляда ничего примечательного, такая же круглая, такая же неприветливая, как и сотни тех на которых мне пришлось побывать. Черт, будь моя воля, я бы никогда не направил туда своих людей. Песчаные бури вперемешку с нестабильной гравитацией, меняющейся по неизвестным нам законам, убили уже ни одну спасательную группу. Колкин и двенадцать вверенных ему людей даже не долетели до поверхности. Пропали с экрана радаров, как только вошли в зону влияний этих стихий. Остальные: Биров, Валентайн, Смитт, в общей сложности с личным составом их групп, почти полсотни человек, просто исчезли, растворились, не оставив даже сигнала о помощи. Кто-то говорит, что это не случайность, что, мол, планета убивает незваных гостей, но я… – дыхание участилось и пришлось сделать небольшую паузу, – но я не склонен верить в мистику, хотя признаюсь, что был момент, когда мне пришлось обдумать и этот вариант.
Пальцы разжались и запись на время прекратилась. За окном личного помещения засверкали огни – начались ремонтные работы в грузовом отсеке. Каждый день что-нибудь происходило. Ремонтные бригады метались, как метеоры, по многочисленным корпусам и отсекам, приводя в порядок все то, что отслужило свой срок же много лет назад.
Глаза скользнули дальше. Автономные машины двигались по воздушным рельсам и выполняли свою работу. Поднимая в воздух и перенося отработанные элементы питания, они аккуратно складывали их на площадке снизу, где в это время их дожидалась другая группа механических рабочих, отвозивших их в утиль-боксы. Корабль жил своей жизнью. Старой, неспешной, но все такой же привычной. Здесь, как и в организме пожилого человека всегда имели место неисправности, но самое страшное, что рано или поздно ремонт окажется бессмысленным и старику придется уйти на покой.
– Фируз, – я опять поднял диктофон к губам, – кажется так она именуется на звездных картах. Не знаю почему здесь, не знаю по каким причинам она оказалась лучше тех сотен, что пролетел этот корабль за всю свою жизнь. Но что-то мне подсказывает, что путешествие подходит к концу.
Волнение усилило дыхание.
– Сегодня спасли ученого из разбившегося корабля. Он вместе с большой группой таких же, как и он, работали на поверхности уже долгое время: собирали информацию, брали пробы грунта, воздуха. Поговаривали, что все указывает на самые благоприятные условия для колонизации, не считая конечно сильнейших бурь, непостоянной атмосферы и прочих «прекрасных» вещей, сопутствующих таким планетам. Однако нет повода для отчаяния, особенно для таких людей как они.
Пальцы вновь ослабили хватку