Стакан с прозрачной жидкостью в центре треугольника забурлил, и пузыри с воздухом лопались на его поверхности. Я чувствовала, как с каждым произнесённым мною словом нож в руке раскалялся, подобно камню в пустыне. Сердце бешено отбивало ритм, от чего грудная клетка сильно тряслась. Раз за разом произношу заклинание, зажмурив глаза, чеканя каждый слог. Нож в руках, наверное, даже покраснел от градуса огня, который в нём поселился. Кажется, ещё секунда и серебро в моих руках расплавится или рванёт, как праздничный фейерверк, но потом происходит всё слишком быстро: вот бурлит вода, накаляется нож, стучит сердце, звучит заклинание, а затем полная тишина… и кромешная тьма.
Я всё ещё слышу учащённое сердцебиение и ощущаю горячий нож в своих руках, и даже чувствую… это что, ветер? Лёгкое дуновение ветерка? Резко открываю глаза в ожидании увидеть картинку, в которую мне повезло попасть. Однако передо мной одна только пустота, чёрная пустота. Мои ноги больше не сложены, теперь они висят, как постельное бельё на верёвке. Крепче сжав нож в руке, я немного обожглась, но не издала ни звука. Где я? Это омут? Чей: Феникса или Скай?
Вдруг мои уши пронзает тоненький голос. Сперва я не могла понять, кому он принадлежит, ровно так же, как и откуда он исходит, пока до меня не дошло, что вопль звучит со всех сторон. Он окружает меня, притесняет и давит, как какой-то нелепый мальчишка, издевающийся над крохотным муравьем. Душераздирающий, как будто нечеловеческий вопль всё увеличивается и становился громче, пока я не слышу его уже совсем под ухом. Картинка так и не появилась, но это было и необязательно. Надеюсь.
– Неееееееееет! Очнись! Пожалуйста, Бога ради, открой глаза! Маменька, открой! – разрывается девичий голос, утопая в слезах, в которых она задыхалась, судя по прерывистому дыханию.
Я повернулась налево, ибо показалось мне, что кто-то стоит совсем близко со мной. Темнота не рассеивалась.
– Полно тебе, полно. Перестань, дитя, изводить себя, – сказал кто-то новый.
Голос женский, сухой, но нежный. Кажется, носитель этого голоса – женщина преклонного возраста. До меня доходят какие-то посторонние звуки: женщина гладит девушку по спине, а та судорожно всхлипывает.
– Она умерла, сестра! Что же мне теперь делать без неё? Как мне жить? Маменька, на что ты меня оставила? – повторно заревела девушка, заикаясь.
«Сестра»… Возможно, медсестра?
– Бедняжка, поди ко мне, я тебя утешу, – судя по звуку, сестра её обнимает.
– Лорд Болтендург теперь точно возьмёт меня в жены! Насильно! За волосы! А я не люблю его, я ненавижу его! Элен, как мне быть, родненькая? Я совсем одна, сиротка! Погубят! Погубят!
Девушка, которую я узнала с первой нотки, совсем пала духом и завыла подобно раненому животному. Я не могла понять одно… «Лорд», «маменька», какое это время? Ничего не понимаю.
– Не плачь, милая, мы что-нибудь удумаем. Не станешь ты женой этого