7
Следующее утро выдалось скудным на семейные беседы. Я, мама и Славик уселись завтракать. Папа пропадал на службе второй день. Напряжение на границах после казней всегда возрастало, поэтому к дежурным усилениям наших рубежей мы привыкли. Мама как бы невзначай поинтересовалась, как я себя чувствую после пережитого потрясения.
– Спасибо, сегодня все нормально, – спокойно ответила я, уплетая овсяные хлопья с молоком.
– Кто тебя подтолкнул все-таки на это?
– Даник.
– И все?
– Еще наша Люда.
Мамины зрачки сузились. Который день подряд ей напоминают об учительнице, которую мама не особо жаловала. Никто не знал, что руководило в этом мамой, зависть либо ревность. Она перевела взгляд на Славика, который ложкой с кашей не попадал в рот, и та, стекая по подбородку, капала на стол.
– Я поговорю с ней, – сердито выговорила мама, вытирая полотенцем лицо брата.
За годы войны мамочка растеряла былые лучезарность и великолепие, стала раздражительной. Нет, она, как и всегда, отдавала без остатка свою любовь семье. Только если раньше после того, как она делилась с нами своими чувствами, мама превосходно себя чувствовала, то теперь все чаще случалось видеть ее бессилие, нервозность и даже злобу. Оно понятно: вечно прозябающий на войне папа с приступами алкогольной лихорадки, на полшага задержавшийся в развитии младший сын, непослушная дочь. А она – женщина, которой ни на минуту не дают вспомнить о том, что она задумывалась на свет как хрупкое и милое создание.
– Это мое решение, мам, – твердо произнесла я.
В то утро мне показалось, что увиденное проявление нечеловеческой жестокости и садизма подняли меня на ступеньку выше. Мне этот мир стал понятнее, яснее. Словно приоткрылась завеса, за которой пряталось много тайн человеческой природы. Тайны по-прежнему оставались для меня неразгаданными, но дело в том, что еще позавчера я не догадывалась об их существовании. А теперь – вот они. И я знала, что ответы на многие из них ко мне придут, но со временем.
– Я все равно поговорю с ней, – сказала мама и, взглянув на брата, вскрикнула: – Сыночек, что сегодня с тобой?
Брат, испачкавший кашей щеки, рубашку и стол, отставил тарелку в сторону и завертел головой. Его лицо озарилось доброй, местами беззубой улыбкой, от которой вмиг нам с мамой стало теплее.
Настал последний перед выходными учебный день. В школе я придумала себе новую игру. Я угадывала, кто вчера ходил на площадь. Сопоставляя, как сегодня ведет себя ученик и какой он обычно, я искала такое изменение, которое могло произойти только с помощью чего-то ужасного. Первым под подозрение попал Кирилл, который сидел за партой тише обычного. С ним, скорее всего, ходил Васька. По нему не угадывалось, что он пережил сильный шок, но я была уверена, что тот поплелся со своим