Багаж императора. Книга третья. Янтарная табакерка. Владимир Дмитриевич Нестерцов

к автобусной остановке. Сразу же за мной прицепился хвост в виде худощавого мужчины в шляпе. Естественно, я не желал, чтобы он пришел туда, куда стремился попасть я, поэтому мне пришлось потаскать его немного по магазинам и сбросить неожиданным образом. Для этого я применил прием психологического шока. Войдя в магазин мужских товаров, я подождал, когда мой сопровождающий зашел туда же, и внезапно из-за витрины появился перед ним, чем привел его в шоковое состояние. Глядя прямо в глаза, я внушил ему, что все в порядке и его «клиент» – пожилой немец, который выбирал себе шляпу в этом же магазине. Это успокоило шпика, и, потеряв ко мне всякий интерес, он стал внимательно следить за ничего не подозревающим бюргером. Дав ему возможность продолжать свое дело, я выскользнул из магазина и, пройдя еще немного в обратную сторону, заскочил на подножку проезжавшего мимо автобуса и направился по известному мне адресу. Минут через тридцать я был уже на месте и звонил в дверь квартиры, расположенной на верхнем этаже старинного трехэтажного дома. Я специально выбрал субботнее утро, полагая, что это выходной день и, как все немцы, мой друг значительно больше времени уделит своему отдыху. И мои надежды оправдались. За дверью раздался скрип ключа, и она открылась, предоставив моему вниманию высокого светловолосого молодого человека, вопросительно смотревшего на меня.

      – Сергей Александрович ?– спросил я его на русском языке.

      –Да, – и он утвердительно кивнул головой.

      – Разрешите представиться: граф Потемкин, – в свою очередь ответил я. – Не уделите ли мне несколько минут для изложения дела, относительно которого я прибыл сюда?

      Он молча посторонился, пропуская меня в скромно обставленную с немецкой аккуратностью комнату. Единственным предметом, указывающим на истинное лицо хозяина, была икона, расположенная на углу стола. Пригласив меня присесть на один из стульев, стоящих возле письменного стола, он предложил мне кофе, но услышав мой отказ, молча расположился рядом, всем своим видом демонстрируя готовность выслушать меня.

      – Вы, естественно, не помните меня, – начал я вступление,– а я ведь был знаком с вашим отцом и вашей чудесной бабушкой. Будучи маленьким, вы со мной играли в мяч и сильно расстроились, когда он закатился под комод, так как боялись, что его съедят мыши. Только бабушка смогла вас успокоить, взяв на руки и вытирая ваш мокрый нос батистовым платком с вензелями. А вы, справившись с собой, играли ее золотым медальоном, с которым она не расставалась. Я выложил все это ему сразу, чтобы избежать ненужных наводящих вопросов по проверке моей личности.

      –И что же было в этом медальоне? – не выдержал он и задал вопрос, на который я его наталкивал.

      – О, как у каждой бабушки: фотография вашей покойной матушки и прядь ваших волос во втором отделении.

      – Да, она показывала это мне. И я всегда интуитивно, в тяжелые минуты тянулся к этому медальону, чтобы ощутить тепло материнской руки, чтобы восстановить в