– Да, она прекрасно справляется.
После всего увиденного и услышанного, я впервые за долгие годы начал молиться, хотя раньше был самым настоящим атеистом. Если Ева так борется за жизнь, то все будет хорошо. Обязательно!
Ее кожа была уже не такая бледная, зрачки двигались, а грудь вздымалась спокойно и плавно. Все шло к тому, что она вот-вот откроет глаза. Мне оставалось только ждать, поэтому сел рядом и положил голову около ее руки, ощутив все тепло, исходившее от самого любимого человека на этом свете. Возможно, я задремал, а может быть, просто задумался, но спустя какое-то время услышал покашливание, а когда поднял голову, то увидел, что Ева лежит с открытыми глазами. Она явно не понимала, где находится, тогда я тихо произнес:
– Здравствуй.
Ее взгляд тут же переместился на меня, несколько секунд Ева смотрела с недоверием, но вскоре ответила чуть хриплым голосом:
– Привет, Дани.
Какой же камень упал с души, она всегда называла меня Дани, но никак не Даниэлем.
– Как же я рад, что ты вернулась, – коснулся рукой ее волос.
– Я попала в аварию? – ее слова прозвучали практически шепотом, но четко, как и всегда.
– Да.
– Да-а-а, – протяжно повторила она. – Как долго я лежу здесь?
– Два месяца.
– Хм. И, правда, долго. Я видела тебя, Дани.
– Я постоянно был здесь.
– Нет. Не сейчас, в день аварии. Я видела, как ты шел рядом.
– Ты же была без сознания.
– В какой-то момент удалось открыть глаза и посмотреть, а ты был рядом. Поэтому и хотела скорее вернуться, ведь ты ждал, – по моим щекам тогда покатились слезы. – Не плачь, я же здесь. Кстати, паршивый этот их Политрил семь, вот если бы они вводили мне Дитрин полиэмид, тогда я бы проспала дольше, – и Ева улыбнулась.
– Я никогда не переставал удивляться тебе. Даже находясь в коме, ты все равно знаешь, как надо поступить лучше.
– Прости, что так и не приехала к Амичи.
Но вдруг Ева изменилась в лице:
– Почему тело не слушается меня?
– Был поврежден спинной мозг в шейном отделе.
– То есть? Я не могу двигаться? – голос задрожал, а глаза наполнились слезами.
– Не волнуйся! Мы что-нибудь придумаем, я знаю, кто может помочь.
– Я тоже знаю Дани, но они смогут помочь только тогда, когда уже будет слишком поздно, – и она закрыла глаза, а из-под век потекли ручьи слез.
– Не плачь, прошу…. Ева, я люблю тебя, мы справимся, – я целовал ее и хотел утешить, но как можно утешить человека, который только узнал, что полностью парализован.
Затем в палату зашли доктора, Ирвин как-то неуверенно улыбался, а я нет. Ужаснее всего осознавать ту боль, которую сейчас испытывала Ева. Из-за какого-то подонка, который напился и сел за руль, вся наша жизнь пошла под откос.
Мы оба были из той категории людей, кто смотрит на мир открыто, кто не любит фальши и не терпит лжи, поэтому никогда не давали